Подавив приступ страха, она подошла к Каро, которая стояла перед большим гардеробом, и решила переключить внимание на решение сложной задачи.
– Это официальное приглашение, давай выберем что-то строгое. – Она перебирала одно платье за другим: темно-красный шелк, напоминающий цвет бургундского красного вина, зеленый бархат, воздушный бежевый шифон и кружева… В конце концов Дэни остановилась на элегантном платье из тяжелого аметистового шелка, его лиф был того же цвета, но расшит золотой нитью. – Вот это подойдет.
– Прелестное платье. Бедный герцог! – воскликнула Каро. – Я уже вижу, как он не в силах отвести от вас глаз.
Каро разложила платье на кровати, а Дэни уселась на стул перед зеркалом. Пока Даниэла беспокойно ерзала на стуле, Каро продолжала трудиться над ее прической. Подняв волосы наверх, заколола их шпильками. Затем украсила золотой лентой. Когда Дэни была причесана и одета, она сунула ноги в мягкие золотые туфельки.
– Ой, мы забыли еще одно. – Каро подошла к бюро и достала алый атласный футляр из большого ларца с украшениями. Она вернулась, надела ожерелье невесты на шею Дэни и щелкнула застежкой. – Выглядит потрясающе, – восхищенно произнесла Каро. – И очень подходит к платью.
Дэни провела кончиками пальцев по драгоценному ожерелью, не пропуская ни одной жемчужины, ни одного бриллианта.
– Не знаю почему, но когда я надеваю его, то чувствую себя лучше.
Каро отошла, чтобы оценить проделанную работу. Придирчиво оглядела каждый участок.
– Вы выглядите так, словно готовы лицом к лицу встретиться с драконом, войдя в его логово.
Дэн и вздохнула и поднялась со стула.
– Пожалуй, я и вправду готова. – Но в глубине души она не была столь уверена. Ясно, что Рейфел хочет сказать ей что-то важное, и по тому, как он ведет себя, скорее всего это не сулит ей ничего хорошего.
Неужели когда-нибудь настанет день, когда между ними больше не будет никаких недомолвок и тайн? Когда она сможет посмотреть ему в глаза без страха и угрызений совести? Кто знает? Но только не в этот вечер.
– Пожелай мне удачи, – сказала Дэни. Подобрав подол платья, она прошла по ковру к дверям, машинально вздернула подбородок и вышла в коридор.
Подойдя к мраморной лестнице, она задержалась, посмотрев вниз. В темно-синем сюртуке и пепельно-серых бриджах, белый шелковый платок небрежно повязан на шее – Рейфел был так красив, что ее сердце болезненно сжалось.
Высоко подняв голову, она спускалась по лестнице ступенька за ступенькой, чувствуя, что он следит за каждым ее шагом. Синева его глаз, казалось, стала еще ярче, возможно, печальное выражение усиливало их цвет.