— Клянусь, я ничего не знал об этом. Надеюсь, когда-нибудь Рей дель Сол станет моим. Я бы ни за что не причинил вреда такому прекрасному животному.
Победитель молчал.
— Глубоко сожалею, дон Рамон, — продолжал Уильям, — и обещаю вам разобраться с Мак-Клоски. Полагаю, вы примете мои искренние извинения.
Несколько мгновений испанец пристально смотрел на него.
— Рана неопасна. Рад, что вы не имеете к этому отношения, и принимаю ваши извинения… вместе с двумя тысячами долларов.
Толпа взревела. Рамон снова улыбнулся. Сейчас, когда он так смотрел на нее, Кэрли затрепетала от этой ослепительной улыбки.
— Поздравляю, дон Рамон, — тихо сказала она. — Вы были великолепны.
Черные брови приподнялись. Испанец с любопытством разглядывал девушку, понимая, что она рада его победе.
— Muchas gracias[13], сеньорита. Вы любите лошадей?
— Я много читала о них, пока плыла на корабле с востока, но только учусь ездить верхом… Да, я очень люблю лошадей.
Казалось, ее слова удивили Рамона. Догадавшись, что аристократки ездят верхом с раннего детства, Кэрли покраснела и испугалась, как бы знатные друзья дяди не заметили ее промах.
— Похоже, почти все мы интересуемся лошадьми, — вставил Уильям Баннистер, протягивая победителю награду — кожаный мешочек с золотыми монетами. — Я по-прежнему хочу купить вашего жеребца. Готов заплатить вдвое больше любой разумной цены, названной вами.
Но Рамон только покачал головой:
— Рей — один из последних андалузцев моего отца. Его следует оставить на племя.
Кэрли читала об этой породе, завезенной в Новый Свет Кортесом.
— Мы могли бы поговорить о потомстве. Я был бы счастлив…
— Извините, сеньор Баняисгер, Рей дель Сол не продается.
Баннистер вздохнул, но Рамон уже перевел взгляд на Кэрли:
— Возможно, когда сеньорита Мак-Коннелл приобретет необходимые навыки, сеньор Остин заинтересуется отпрысками Рея. Прекрасная светло-пегая кобыла идеально подойдет для такой девушки.
Флетчер погладил подбородок.
— Что ж, вы правы, дон Рамон. Отпрыск вашего жеребца станет ценным приобретением для ранчо дель Роблес.
Как бы скрепляя обещание, испанец наклонился и поднял красную розу с длинным стеблем — одну из нескольких, брошенных ему калифорнийскими женщинами после победы.
— Это вам, сеньорита. В память о сегодняшнем дне… Хотя даже роза бледнеет рядом с такой красивой девушкой.
Кэрли, покраснев, приняла розу и уже хотела улыбнуться и поблагодарить испанца, но тут заметила, как нахмурился дядя. Господи, она снова позволила красивому испанцу очаровать ее? Дядя Флетчер придет в ярость, когда они вернутся домой.