Ночами она спала возле дона, уже не так близко, но все же могла протянуть руку и коснуться его. Просыпаясь, Кэрли видела Рамона: он наблюдал за ней добрыми, ласковыми глазами. Однако накануне испанец показался девушке отчужденным и подошел к ней лишь поздним вечером. Проснувшись утром, Кэрли обнаружила, что он уже ушел.
Рамон смотрел, как девушка идет через деревню к целительнице. Бледная, в грязной одежде, со спутанными волосами, она, однако, ни на что не жаловалась, три дня работала не покладая рук, исполняя все, что от нее требовалось, как бы это ни было неприятно. Она ничуть не походила на ту Кэрли, какой он когда-то представлял себе ее, — эгоистичную; бездушную, ценящую только деньги и роскошь.
Рамон еще больше жалел о том, что плохо обращался с ней.
Желание обладать ею тоже усилилось. Он никого не хотел так сильно после Лили. Но Кэрли хотел еще сильнее.
Когда Рамон спал возле нее в первую ночь, ему приснилось, что он проник в нее, погрузился в нежное влажное тепло. Он тут же забыл обо всем: об ответственности за близких, о данной брату клятве вернуть де ла Герра ранчо дель Роблес.
Ему снилось, что он занимается любовью с Кэрли, ощущая ее неистовую, дарующую забвение страсть.
Он перестал оплакивать Андреаса. Не думал о том, что делать, когда закончатся деньги, вырученные за лошадей. Мартинес и другие мужчины вернулись в лагерь живыми. Этих денег хватит на некоторое время, но раньше или позже они иссякнут. Без Андреаса совершать налеты под маской Эль Дракона гораздо опаснее. Люди быстро заметят, что его нет на ранчо во время разбойных нападений, и поймут, кто стоит за ними.
Рамон так и не решил, что делать с девушкой. Он не мог отпустить ее. Но если удерживать Кэрли в лагере, его самообладание когда-нибудь иссякнет и он овладеет ею.
Madre de Dios, что же делать?
Рамон взъерошил волосы и надвинул на лоб шляпу. Ничего, он что-нибудь придумает. Должен придумать. Рамон надеялся, что это произойдет скоро.
— Сеньор Рамон!
Войдя в деревню, он увидел Лину и Кэрли. Флоренсия стояла чуть поодаль возле Томазины и Серафимы. Они ждали прибытия Педро с большой carreta, которая доставит их домой.
— По словам сеньориты, вы должны уехать, — сказала Лина. Она выглядела утомленной, как и все они. Щеки запали, целительница казалась еще более истощенной, чем в день их приезда сюда.
— Теперь, когда ваши люди вне опасности, нам пора возвращаться.
— Я могла бы произнести слова благодарности, но их недостаточно. Наш долг нельзя оплатить словами.
— Вы ничего не должны нам. Вы помогли мне — спасли жизнь сеньориты. Это с лихвой покрывает ваш долг.