Украденная невинность (Мартин) - страница 3

Второй шлепок, третий, четвертый.

— Чертов надутый индюк!

Пятый шлепок, шестой, седьмой. Любой ребенок давно бы уже молил о пощаде. Любой, но не Джесси.

Когда Мэттью отпустил ее, она сначала пошатнулась, но удержалась на ногах. Голубые глаза, расширившиеся почти вдвое, уставились на него. К его удивлению, они были переполнены слезами, готовыми градом покатиться по щекам.

— Так вот, Джесси, — начал он назидательным тоном, — дурной нрав уже сыграл с тобой сегодня плохую шутку. Запомни, чем кончилась последняя выходка. Если что-нибудь подобное повторится, ты об этом пожалеешь. Ни один проступок не остается безнаказанным, и последствия могут оказаться посерьезнее сегодняшних.

— Не-а, не я пожалею, а ты… — пробормотала девочка, шмыгая носом и утирая его грязной ладонью.

Слезы уже катились по ее щекам, и все новые вскипали в глазах, на лице появилось выражение обиды, почти взрослой боли. Мэттью с удивлением понял, что девочка чувствует себя униженной тем, что произошло.

— Я сделаюсь леди, так-то вот, всамделишной леди, как те, что носят золото да шелковые платья. За мной будут увиваться богачи, один краше другого, и тогда я тебе покажу, Мэтт Ситон! Уж я найду способ, чтобы сделаться настоящей леди. Пускай даже ты чертов лорд! Ты пожалеешь о том, что сделал!

Мэттью только вздохнул и пожал плечами. «Она неисправима», — подумал он, бросил еще один взгляд на мокрые щеки маленькой бродяжки и пошел прочь. Ситон все-таки чувствовал сожаление, хотя и не о том, что совершил.

Бог свидетель, девчонка давно заслуживала наказания. Может быть, оно пойдет ей на пользу… но скорее всего нет. Джесси Фокс и впредь будет воровать, бродяжничать и нарываться на неприятности, пока не окажется в тюрьме.

Или даже хуже. Наиболее вероятно, что через пару лет она окажется на кровати в одной из верхних комнат трактира «Черный боров», зарабатывая жалкие гроши самым доступным способом — продавая себя. В точности как ее мать.

Глава 2

Англия, апрель 1805 года

— Ой, Боженька мой, это ж не король английский! Это ж просто молодой граф! Ни к чему так суетиться, лапонька моя.

Джессика Фокс отвернулась от разложенных на кровати вечерних платьев, одно другого элегантнее и дороже, перед которыми долгое время стояла в нерешительности. Лицо ее оставалось серьезным вопреки тому, что уголки губ улыбались.

— Разумеется, это не король английский. Если бы он был всего лишь королем, я бы совершенно не беспокоилась о том, что надеть.

— Ты, лапонька, что ни надень, только краше становишься, — воскликнула, всплеснув полными руками, Виола Куин.