К величайшему облегчению Кристы, Рыжебородый с отвращением сплюнул и отвернулся.
— Ладно, красотка, отдыхай, — проворчал он. — Как бы мне ни хотелось разрядить в тебя свою пушку, я тебя принуждать не стану. Благодари судьбу за то, что мы встретились, когда у меня в кошельке пусто, иначе никакие фокусы с зубочистками тебе бы не помогли. Я тебя хочу, но в отличие от многих мужчин я думаю не яйцами, а головой.
Криста вспыхнула, но эти грубые слова вселили в нее новую надежду.
— Спасибо, Рыжебородый, — проговорила она.
— Не благодари меня. Может быть, тебе еще придется меня проклинать самыми страшными словами, когда твой новый хозяин за тебя возьмется. Я поступаю так ради выгоды. Дни пиратства сочтены, и я хочу, чтобы в моем кошельке звенело золото, когда придет время удалиться от дел. Я оставлю тебя в покое до Алжира, а придем мы туда дня через два, если не попадем в шторм. Мы уже прошли Сардинию, скоро будет видно африканское побережье.
Он смерил ее взглядом с головы до ног и, тяжело ступая, так что в такт его шагам тряслась мебель, вышел из каюты.
Стоя у иллюминатора, Криста смотрела на сияющий белый город, уступами поднимавшийся от гавани. Это был Алжир. Она ощущала такую тоску и тревогу, что впору было броситься в воду, кишевшую акулами. Если Марк жив, еще имеет какой-то смысл жить дальше. Но провести остаток жизни в рабстве без всякой надежды на спасение, знать, что он не ищет ее, не придет на помощь… Ей даже не хотелось думать о таком будущем.
Занимался рассвет. Из-за далеких пурпурных гор в глаза брызнули лучи солнца, позолотив шпили и минареты и обратив в драгоценную слоновую кость здания, расположенные на величественном холме. Кристе была видна широкая эспланада, похожая на балкон, нависавший над Средиземным морем.
Гавань Алжира была одним из последних прибежищ корсаров, терроризировавших Средиземноморье. Веками на побережье располагались колонии пиратов — своеобразные республики с выборным управлением, промышлявшие грабежом. В 1819 году Тунис объявил пиратов вне закона и запретил работорговлю, но Марокко и Алжир и семь лет спустя придерживались прежних обычаев.
Дверь распахнулась, и невеселые размышления Кристы прервало появление Рыжебородого. За последние два дня она видела его в первый раз. Еду ей приносил престарелый кок, который был просто не в состоянии причинить ей какой-либо вред, даже если бы у него возникли такие намерения. Предводитель пиратов сдержал слово; ни он, ни его люди Кристу не беспокоили. Если бы еще удалось заставить его переменить решение и отослать ее к отцу! Но тут он был непоколебим.