На всей Мартинике не было другой такой красавицы, и я влюбился в ее красоту, а также в ее жизнелюбие и веселый нрав. Она любила флиртовать и постоянно находилась в окружении поклонников, которые осыпали ее комплиментами и кидались наперегонки выполнять малейшее ее желание. Я настойчиво ее преследовал, и, судя по ее поведению в те редкие моменты, когда мы оставались наедине, мне казалось, что наши чувства взаимны. Я сделал ей предложение, но она мне отказала, заявив, что она еще не готова к благоразумной семейной жизни, да еще в таком далеком месте, как Бельфонтен.
Но я не согласился с ее решением. Страсть к ней захватила меня, как болезнь. Марсель предупреждал меня, что я ей не пара, позднее я догадался, что он просто ревновал. Наконец в отчаянии я пошел к отцу Сесили и попросил ее руки. Старик ни о чем так не мечтал, как о том, чтобы непокорная дочь вышла за меня замуж. У меня было большое состояние, и я считался прекрасной партией для любой девушки на острове. Отец переживал, что Сесили никогда не найдет себе жениха по вкусу. Вдвоем мы надавили на нее и убедили выйти за меня замуж, но только после того, как я пообещал ей, что мы будем жить в Сен-Пьере. Я ни в чем не мог ей отказать.
Филип уже давно встал и расхаживал по комнате.
– Продолжай, Филип, – сказала мягко Габби.
– Мы были безумно счастливы, по крайней мере я, несмотря на то, что она отказалась от моего предложения провести медовый месяц в морском путешествии на «Стремительном». Сесили заявила, что умрет со скуки на корабле. Я часто уезжал по делам. Сесили в мое отсутствие была вольна жить в свое удовольствие, и я никогда ее ни о чем не расспрашивал. Она тратила деньги с такой ужасающей скоростью, что я в конце концов был вынужден поговорить с ней, и это была наша первая серьезная ссора.
Мы прожили в Сен-Пьере почти год, когда я получил срочное донесение от управляющего. В нем сообщалось, что пожар уничтожил западную часть тростниковой плантации, включая установку по изготовлению рома, и меня срочно вызывают в Бельфонтен, чтобы поправить дела. Когда я объявил Сесили, что нам придется поехать на плантацию на неопределенное время, она плакала, спорила и протестовала, но в конце концов вынуждена была уехать со мной. Вот тогда-то и начались серьезные проблемы.
Филип пристально посмотрел на Габби, как бы прося ее понять то, что произошло затем.
– С первого дня нашего пребывания в Бельфонтене Сесили отказала мне в близости. А я, как влюбленный глупец, находил для нее оправдания и говорил себе, что она привыкнет и вскоре вернется в супружескую постель. Тем более одно можно было сказать о Сесили – она была исключительно страстной женщиной, и я был уверен, что зов плоти вскоре пересилит ее детские капризы.