– Все кончено, – сказал Доменик, опускаясь на землю рядом с ней. – Твоя помощь очень пригодилась. Из тебя получился отличный канонир.
Габби устало улыбнулась и забылась глубоким сном. Она спала, привалившись к тюку с хлопком, и не слышала, как к ней подошел Жан Лафит вместе с высоким мужчиной с лицом, черным от порохового дыма.
Габби давно потеряла свой картуз, и запачканные волосы покрывали ее черное от дыма лицо, но для Филиппа Сент-Сира это было самым прекрасным зрелищем на свете. Филиппа только что отправили в лагерь Лафита с посланием от генерала Джексона, и вдруг он узнал, что Габби здесь, на поле боя, да вдобавок ему сказали, что его жена сражалась бок о бок с мужчинами.
Филип не знал, что ему больше хочется: отшлепать Габби или расцеловать ее, но, когда увидел ее, грязную, пыльную, покрытую синяками, он возблагодарил Господа за ее спасение. Габби не проснулась даже тогда, когда Филип взял ее на руки и положил в повозку, которую ему предоставил Жан. И только тогда, когда они были уже на «Стремительном» и Филип стал снимать с нее грязную одежду, Габби открыла глаза. Она слишком устала, чтобы говорить, но ее улыбка была красноречивее слов.
Через два дня британский флот снялся с якоря и ни с чем отплыл обратно. Жан Лафит получил полное помилование, и Габби с Филиппом были приглашены на официальный обед, который дал в честь Лафита губернатор. Доблесть Лафита и его людей в битве за Новый Орлеан была высоко оценена властями.
Теперь, после ухода англичан, Филип стал готовиться к отъезду на Мартинику. Перед отъездом стало известно, что 11 февраля 1815 года британский корабль под белым флагом привез в Нью-Йорк текст мирного договора, подписанного в Генте в декабре. По иронии судьбы битва за Новый Орлеан произошла уже после того, как был подписан мирный договор, но зато это оказалось большой моральной победой для Америки. Победа Джексона была неоспоримой и способствовала упрочению международного признания Америки.
Первого марта «Стремительный» отдал швартовы и взял курс на Мартинику. Габби думала, что впереди сплошное блаженство и счастье, не подозревая, какие потрясения ждут ее на Мартинике.