И чем же он отплатил ей за все? Отказался от нее, предал. Против ее воли притащил к себе на корабль. И, когда наступил решающий момент схватки, отослал прочь, как будто видел в ней только одно предназначение – согревать его постель своим нежным податливым телом, не признавая в ней друга и единомышленницу.
Кончиком пальца он осторожно дотронулся до ее испачканной щеки. «Нет, ей не место в грязном трюме пиратского корабля, – с безнадежным отчаянием подумал он. – Она должна украшать собой изысканные гостиные Лондона». Он перевел взгляд на ободранные руки Люси, черные от копоти пальцы. До того как Морис бесцеремонно вторгся в ее жизнь, ее ручки защищали безупречно чистые лайковые перчатки, нежное лицо – кружевной зонтик, ее щеки покрывала пудра, а не пороховая гарь.
Господи, что же он сделал с этой девушкой!
Веки Люси дрогнули, глаза широко раскрылись и тут же просияли от радости при виде Мориса.
Порывисто прижав ее к своей груди, Морис зарылся лицом в ее пропахшие дымом, покрытые копотью волосы.
– Глупышка! Как только тебе пришло в голову забраться сюда?!
Еще не совсем проснувшись, Люси уютно устроилась на груди Мориса, никак не реагируя на его замечания.
Он немного отклонил ее от себя, чтобы взглянуть ей в лицо.
– Когда я велел тебе спускаться вниз, я вовсе не имел в виду орудийную палубу.
Люси только сонно моргнула.
– А?
– Пожалуйста, не разыгрывай полную невинность. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
– Что?
– И перестань переспрашивать! Не воображай, что сумеешь заморочить мне голову.
И в полном несоответствии со своим строгим тоном Морис с каким-то безумным отчаянием стал покрывать поцелуями ее милое чумазое личико.
Она только умиротворенно вздохнула, когда Морис поднял ее с палубы, держа на руках, как ребенка. Сдерживая улыбки, матросы тактично отвернулись.
Губы Мориса все еще не могли оторваться от ее лица, когда он вошел с ней в мелкую воду залива. Он нес Люси на руках, пока не достиг маленькой бухточки, чьи берега, поросшие широколистыми пальмами, полностью скрывали их от корабля. Только тогда он поставил ее на ноги.
Стоя по колено в воде, Люси растерянно смотрела на его шевелящиеся губы. Казалось, он без конца повторял одни и те же слова.
Она покачала головой в знак того, что ничего не слышит, в голове у нее еще шумела канонада, и вдруг у нее в ушах словно лопнула какая-то преграда.
– …люблю тебя! – услышала она слова, от которых у нее перехватило дыхание.
– Ты правда… любишь меня?
Слух Люси восстановился до такой степени, что теперь она слышала мягкое шуршание волн по песку, переливистые трели незнакомых птиц, взволнованное дыхание Мориса.