Она с сомнением взглянула на сосиски.
– Они случайно не из кошачьего мяса?
– Конечно, нет, – заверил ее Морис и, оторвав одну, протянул Люси. Она с наслаждением впилась зубами в ее сочную мякоть. Морис усмехнулся. – Для дочери адмирала покупаются сосиски только из мяса благородных спаниелей.
Люси поперхнулась и закашлялась. Клермонт похлопал ее по спине и подал ей свой носовой платок.
– Я пошутил. А вы, наверное, вспомнили о своем щенке, с которым играли в детстве?
Она вытерла показавшиеся слезы.
– О нет, что вы! Отец терпеть не может домашних животных.
– Даже на ужин?
Люси снова поперхнулась, на этот раз от смеха. Клермонт протянул ей кувшин с элем.
Пытаясь отдышаться, она отчаянно замахала рукой.
– Нет-нет! Я не употребляю спиртное, сэр. От него человек теряет свои нравственные устои.
– Правильно! – Язвительно усмехнувшись, Клермонт поднял кувшин над головой. – Пью за ваше здоровье и высокую нравственность! – Он сделал несколько больших глотков.
Люси с завистью облизнула пересохшие губы.
– Ну, если только один глоточек… – неуверенно произнесла она.
Он передал ей кувшин, и Люси машинально вытерла горлышко перед тем, как поднести его к губам. Спохватившись, она сконфуженно взглянула на Мориса, который криво усмехнулся ей в ответ.
– Не беспокойтесь, дорогая мисс Сноу. Та болезнь, которой я страдаю, не передастся вам. Хотя вы пили после меня.
Покраснев от неловкости, Люси отпила глоток и сморщилась. Вкус напитка не понравился ей, но через минуту она ощутила в желудке приятное тепло.
Забрав у нее кувшин, Клермонт демонстративно поднес его ко рту именно тем местом, которого касались ее губы, и слизнул капли.
Растерявшись от подчеркнутой интимности его жеста, она протянула руку за кексом, но ее запястье тут же обхватили сильные пальцы Клермонта.
– Нет-нет, подождите. Как ваш телохранитель я должен сначала его попробовать, а то вдруг он… отравлен! – драматическим шепотом закончил он.
Немного откусив, он протянул кекс Люси, которая приготовилась взять его, но тут же одернула руку. Через секунду дразнящее угощение снова оказалось у ее губ. Не привыкшая к подобным шуткам, Люси недовольно посмотрела на Мориса. «Стоило бы укусить его руку вместо кекса», – подумала она, но вдруг озорно улыбнулась и решила поступить иначе.
Ловко уклонившись от нетронутой части кекса, которую предлагал ей Морис, она откусила там же, где он.
Кекс оказался таким вкусным, что она зажмурилась, от удовольствия.
Открыть глаза ее заставило нежное прикосновение мизинца Мориса к ее нижней губе, которым он смахнул приставшие крошки.