Джейми взмахнул своей бесформенной шляпой и склонился в шутовском поклоне.
— Я не глухой, мой лаэрд.
Тайни сунул котенка в руки Пруденс.
— Благодарю вас, мистер Тайни.
Пруденс должна была воспользоваться последним шансом и еще раз взглянуть на Ужасного Шотландского Разбойника Керкпатрика. Она медленно пробиралась вдоль стены, пока ногой не коснулась тюфяка, на котором лежал Себастьян. Она опустилась рядом с ним на колени, болезненно сознавая, что две пары глаз настороженно смотрят ей в спину. Девушке представилась прекрасная возможность еще лучше рассмотреть лицо мужчины, хоть этого и не требовалось. Оно запечатлелось в ее памяти навечно. Она будет видеть его, просыпаясь по утрам и закрывая глаза поздним вечером. В солнечном свете еще явственней была видна поразительная красота мужчины. Пруденс коснулась его щеки, стараясь запомнить ощущение теплой кожи под своими пальцами.
— Благодарю вас за вашу доброту, сэр. Она не будет забыта.
Он коротко и крепко сжал ее руку.
— Надеюсь.
Пруденс поспешила отвернуться, чтобы скрыть невольные слезы.
Джейми предложил девушке руку. Она стояла, никак не реагируя на его жест до тех пор, пока он не взял ее ладонь в свою.
— Ты когда-нибудь слышала шутку о слепой шлюхе и безруком моряке? — спросил он, ведя девушку к выходу.
Себастьян задумчиво смотрел им вслед. Тропинка, ведущая к хижине, опустела, но он не торопился повернуться к Тайни, стараясь оттянуть начало неприятного для него разговора.
Тайни оперся бедром о стол. Дерево застонало под его тяжестью.
— Я испугался за тебя, парень, не обнаружив записки в старом дубе. Я подумал, что закон достал тебя.
Себастьян боялся встретиться с оценивающим, тревожным взглядом своего товарища. Тайни знал его лучше, чем кто-либо другой. Еще мальчишками они вместе бегали по вересковым склонам. Тайни был единственным, кто осмеливался встать между Себастьяном и кулаками его отца. Это стоило ему двух зубов и снискало безграничную преданность Себастьяна.
— Ты же знаешь, д'Артану все это не понравится, — продолжал Тайни. — Если девчонка проболтается, опасность будет грозить не только тебе, но и ему.
Себастьян придал своему лицу выражение веселой жестокости, которое, сколько он себя помнил, всегда было у его отца и которое ему всегда так хотелось стереть ударом кулака.
— Нет, Тайни. Если она проболтается, то накличет прежде всего беду на свою шею.
Тайни встревоженно покачал головой и, пройдя через хижину, присел рядом с ним на корточки. Ярко блеснули серебряные шпильки, которые он бросил Себастьяну на колени.
— Тебе лучше сохранить их. Они — единственное, что мы имеем за целую ночь работы.