Филип легонько отстранил ее от себя, заглянул в лицо.
– Марианна, – удивленно проговорил он. – Как же ты выросла, маленькая моя. Неужели прошло всего два года?
– Целая вечность! – воскликнула Марианна, все еще плача.
Снова обхватив его руками за шею, она притянула его к себе.
Он позволил ей это сделать, однако уже через секунду осторожно расцепил ее руки, воскликнув:
– Тетя Пруденс!
Марианна отступила в сторону, а Филип бросился к тете, которая только что вошла в комнату. Нащупав в кармане носовой платок, Марианна принялась вытирать глаза и пылающие щеки. Ее раздирали самые противоречивые чувства: и восторг оттого, что она видит Филипа; и злость на себя, что не смогла его встретить, как подобает приличной девушке; и беспокойство из-за того, что сам Филип отнесся к ней в отличие от нее довольно сдержанно.
Пруденс встретила племянника чуть менее пылко, но с такой же любовью. Крепко сжимая его руки в своих, она, улыбаясь, смотрела на него сияющими глазами, а слезы текли по ее щекам.
– Филип, мальчик мой дорогой! Как же давно я тебя не видела! Мы так о тебе беспокоились, но теперь, когда ты здесь, все будет хорошо, – порывисто проговорила она и перевела взгляд с Филипа на Марианну. – Спасибо тебе, что прислал ко мне Марианну. С ее появлением жизнь у меня переменилась. Она оказалась мне хорошим другом... Да разве только другом! Она мне как дочь. Ну, садись же, садись, устраивайся поудобнее, а я пойду поставлю чайник. У меня есть кусочек сливового пирога, который ты так любишь. А за чаем ты расскажешь нам обо всех своих приключениях. Нет-нет, Марианна! Останься здесь, чтобы Филипу не было скучно, – махнула она рукой Марианне, которая тоже собралась на кухню. – Я ведь знаю, вам обоим хочется поговорить.
Но когда молодые люди остались одни, между ними воцарилось неловкое молчание. Марианне ужасно хотелось броситься к Филипу на шею, прижаться к нему крепко-крепко, целовать, ласкать, но она сидела, словно ее пригвоздили к креслу, да и Филип вел себя точно так же, а вот почему, она никак понять не могла.
Филип, на ее взгляд, похудел и возмужал. Время сделало из мальчика мужчину.
– Ты стала еще красивее, Марианна, – внезапно проговорил он, глядя на нее тем любящим взглядом, который Марианна отлично помнила.
– Спасибо, Филип, – вежливо отозвалась она.
Ну почему он вместо того, чтобы болтать всякую чепуху, не обнимет ее, не прижмет к себе!
– Ты тоже хорошо выглядишь, хотя, по-моему, немного похудел.
Сотни вопросов теснились у нее в голове, но ни один из них она почему-то не могла задать: казалось, между ними выросла невидимая стена, которую ни один из них не мог разрушить.