Слабый голос Пруденс затих, ресницы смежились, и она задремала.
Марианна смотрела на нее, и душу ее переполняло отчаяние. За два с лишним года она успела крепко полюбить тетушку Филипа. Пруденс была ей ближе, чем родная мать.
Марианна никогда не задумывалась о будущем, о том, что станет с ней, когда Пруденс умрет. И только позже, когда читали завещание, Марианна поняла, что потеряла не только близкую подругу, но и дом.
Маленький домик, в котором она жила так счастливо, должен был уйти на оплату долгов Пруденс. Тетушка Филипа, насколько Марианна помнила, никогда не беспокоилась о деньгах, но только после ее смерти Марианна поняла, насколько тяжелым было ее финансовое положение. А не говорила Пруденс о нем лишь потому, что не хотела беспокоить свою воспитанницу.
Едва тело Пруденс успели предать земле, как незамедлительно встал вопрос о продаже дома, и его быстро продали с аукциона. После уплаты всех долгов Марианна получила небольшую сумму денег. Однако она понятия не имела, где ей теперь жить и как зарабатывать на хлеб. Бесспорно, за прошедшие годы она усвоила хорошие манеры и этикет, выучилась грамоте и письму, приобрела массу полезных навыков – в общем, с той неграмотной, дикой девчонкой, какой она приехала в Бостон, и не сравнить, – однако по-прежнему не имела никакой специальности. И если она не найдет способа заработать денег, то долго на ту сумму, которая досталась ей после смерти Пруденс, не протянет.
О Филипе не было никаких вестей с тех пор, как он уехал, впрочем, она их и не ждала. И все-таки в глубине души Марианна надеялась, что он вернется.
До самого последнего момента, уже стоя на пороге и собираясь выйти из дома, Марианна все представляла себе, как сейчас откроется дверь и войдет Филип, стройный и красивый, каким она видела его в последний раз. И вот уже настало время навсегда покинуть этот дом, а на дорожке так и не раздался звук шагов и в дверь никто не постучал.
Марианна вздохнула и вышла из комнаты. В последний раз пройдя по узеньким ступенькам крыльца, спустилась в сад.
В воздухе чувствовалось уже дыхание осени. Цветы поникли, преклонили свои головки – они словно оплакивали смерть Пруденс. Но воздух по-прежнему был напоен их восхитительным ароматом, а золотистое послеполуденное солнце, освещая сад, наполняло его такой дивной красотой, что у Марианны защемило сердце.
Вновь вспомнились ей Филип и тот вечер, когда они вместе бродили по саду, и душа Марианны тоскливо заныла. Надо смириться с неизбежным: Филип, несмотря на свои пылкие заверения в том, что всегда будет о ней помнить, забыл ее. Теперь она совсем одна в этом мире, и все зависит только от нее.