И только тогда она почувствовала, что его рука пробралась ей под парку и теперь обхватывала ее правую грудь. На короткое мгновение она, к своему стыду, признала, что ей приятно и тепло ощущать его руку на своем теле, но вдруг поняла истинный смысл их позы.
Теперь его рука ритмично двигалась, ласково сжимая ее грудь. Белинду затопила теплая волна, но девушка тут же испуганно сжалась, когда сзади через толстые брюки и шерстяное белье ощутила настойчивое давление.
Ее охватила паника. Кто этот человек? У Белинды был скудный опыт общения с мужчинами, ограничивавшийся несколькими целомудренными поцелуями и сдержанными объятиями. Но она все же имела некоторое представление и том, что происходит между мужчиной и женщиной.
Из прочитанных романов и строгих поучений матери она знала, что возбужденный мужчина неуправляем и лучше не заходить слишком далеко, если ты не готова к последствиям.
Итак, похоже, Джош Роган был возбужден — если она не ошибалась относительно давления на свою спину, — и она оказалась с ним наедине, в его власти. Что она может сделать? И если она попытается убежать, куда ей идти?
Джош пробормотал что-то неразборчивое и опять сжал ее грудь. Несмотря на страх, приятное возбуждение вновь пронзило ее тело. Она ощущала, как Джош шевелится у нее за спиной, но, судя по всему, он так и не проснулся. Как это ему удается? Возможно, если она перевернется…
Белинда осторожно повернулась и легла на спину. Его тяжелая рука оказалась сверху и теперь касалась обеих ее грудей. Так ничуть не лучше. Она ничего не выиграла.
Затем неожиданно он закинул на нее одну ногу и крепко прижал к себе.
Белинда отпрянула и попыталась сесть, при этом ее рука коснулась чего-то странного и пугающего — большого, твердого и теплого предмета, который заполнил ее ладонь, и она бессознательно сжала его, а затем в испуге оттолкнула от себя. Боже мой! Что это? Ее разум отказывался признавать то, чем — она была уверена — это должно было быть.
Ее крик заполнил пространство маленькой палатки, и Джош в конце концов проснулся.
Белинда расплакалась от растерянности и гнева. На мгновение в палатке беспорядочно замелькали руки и ноги, и ее ладонь опять нечаянно коснулась пульсирующей выпуклости, которая, как оказалось, была частью тела Джоша.
— Боже мой! — услышала она его возглас.
Он отодвинулся от нее, и она вжалась в холодную брезентовую стенку. Джош беспокойно поворочался, а потом затих.
Они разворошили уютное гнездо из одеял, и она ощутила холод и почему-то почувствовала себя виноватой.
Она отчетливо слышала его тяжелое прерывистое дыхание. Наконец он не выдержал.