Их окружил лунный пейзаж, состоящий исключительно из полузасохших кустов и унылого вида камней. Карли нашла план местности и принялась руководить движением, не забывая одновременно указывать ямы и неровности дороги.
— Здесь, — наконец заключила она, когда машина затряслась по ухабистой, с разбитыми колеями дороге. — Его[дом должен быть в конце этой прекрасной аллеи.
За машиной вздымались огромные клубы желтоватой пыли. Карли попыталась отдать Эвану бумаги, но он лишь отмахнулся, целиком сосредоточившись на борьбе с дорогой. Карли сунула пачку к себе в сумку, очень довольная тем, что ее собственная машина спокойно отдыхает в гараже.
— Две монашки на велосипедах возвращались в свой монастырь, — заговорила девушка, глядя в боковое зеркало и подкрашивая губы, что на ухабах оказалось совсем не просто. — Первая сказала, что знает короткую дорогу, и свернула на узкую боковую улочку. Вторая поехала следом. Через несколько минут она взволнованно воскликнула: «Я еще никогда так не ездила!» «Все дело в булыжной мостовой», — ответила первая монашка. — Карли повернулась к Эвану и одарила его ослепительной улыбкой.
В этот момент машина остановилась так резко, что пассажирка едва не пробила головой ветровое стекло.
— Приехали, — произнес водитель даже не улыбнувшись. Карли вернулась в исходное положение и спросила себя, что этот суровый человек имеет против монашек.
Дом Реймонда оказался невзрачным белым трейлером. Когда-то, очевидно, его украшала зеленая отделка, но благодаря неустанным усилиям горячего калифорнийского солнца она давным-давно потеряла цвет. От самой крыши тянулся алюминиевый навес, образуя подобие крытого дворика который одновременно выполнял функции гаража. Однако сейчас машины на месте не было. Основание дома обрамляли наполовину закопанные и выкрашенные белой краской шины, очень похожие на гигантские пончики. К парадной двери вели три ступеньки, покрытые зеленым пластиковым ковриком. Прямо перед кухонным окном красовался колокольчик из ключей — раскачиваясь на ветру, они мелодично звенели.
После прохладного кондиционированного воздуха машины жара казалась невыносимой и иссушающей; она вытягивала последнюю влагу из губ и изводила тело безжалостным потом.
— Говорить буду я, — предупредил Эван по дороге к двери. Одет он был в кремовую, с короткими рукавами рубашку и просторные полотняные шорты. Туристские ботинки с низким задником оставляли в пыли причудливый след. — Постарайся не запутать историю еще больше, все и так достаточно сложно.
— Слушаюсь, — отрапортовала Карли, твердо помня о своем намерении во что бы то ни стало сохранять дружелюбие. В ответ на угрюмую мину Эвана она могла лишь улыбнуться. Мысль о том, что Реймонд Барлоу, возможно, владеет ключом к разгадке тайны Арлин, волновала и возбуждала.