«Прекрасно», – подумала она, осматриваясь вокруг и довольная результатами своих усилий.
Ничего больше не придумав, она нетерпеливо вернулась к окну, созерцая яркую и все еще оживленную полоску бульвара Сансет, усеянную звездами и напоминающую звездно-полосатый флаг, всерьез начиная беспокоиться о Паркере. После звонка Тори телефон оставался странно молчаливым. Было семь тридцать, и она знала, что вечер уже начался. Пытаясь обнаружить хоть какой-нибудь признак его присутствия в серебристом потоке автомобилей, которые с шипением подъезжали по изогнутой эстакаде внизу, она обнаружила, что все больше тревожится.
«Не пора ли исчезнуть?» – размышляла она, чувствуя себя неуютно и находя это решение не самым лучшим.
В конце концов, она же была в его номере.
Но был ли этот номер его? Она начала во всем сомневаться. Да, действительно, он дал ей ключи, и она подписывала кое-какие счета за напитки на этот номер. Но что-то было не так.
Когда она решила разложить его туалетные принадлежности, то их не оказалось. Когда она открыла стенной шкаф, чтобы достать его смокинг и убедиться, что он выглажен, то обнаружила, что, если не считать нескольких ее собственных вещей, которые она сама туда положила, все шкафы пусты. Сначала ее это поразило, так как она думала, что он приехал накануне вечером. Но потом она решила, что просто неправильно поняла – на самом деле он приехал сегодня рано утром, и его багаж все еще в лимузине.
Но теперь, учитывая несметное количество маленьких, но мучительных загадок, она задумалась, размышляя о том, что все эти люди в отеле Беверли Хиллз знали его по имени, и о том, как он попрощался с нею там – официально, почти стесняясь.
Анализируя все это, она вспомнила, как он ускользнул от ее вопросу о том, где будет проходить совещание, как будто боялся, что она может позвонить ему туда. Она также вспомнила, как он избегал практически всего, что было связано с его личной жизнью, как он с нею общался – подарки, телеграммы, и как увиливал, не желая давать даже номер своего рабочего телефона.
Понимая, что, возможно, позволяет своему воображению взять верх над разумом, она, тем не менее, не могла справиться с ощущением, что концы с концами не сходятся, и ее поразила повергающая в уныние мысль, что он женат.
«Пейдж, ты идиотка, – бранила она себя. – Что с тобой случилось? Ты приехала в Калифорнию и вдруг утратила способность быстро соображать».
Ее убило то, что она до сих пор не желала видеть очевидное, что сознательно или несознательно настойчиво защищала свои фантазии.