Арман застонал и начал расстегивать ее платье, с ловкостью человека, отлично знающего, как это делается; однако Жаклин было уже все равно: единственное, чего ей хотелось, — поскорее слиться с ним воедино, прижаться к нему веем телом и дать ему возможность ласкать ее до бесконечности. Платье упало на пол, и она переступила через лежащую вокруг ее ног волну шелка, представ перед ним в лифчике и чулках из белого полотна, все еще стыдливо пытаясь прикрыться руками.
Арман подошел к ней и развел ее руки в стороны.
— Господи, — произнес он охрипшим от возбуждения голосом, — ты — само совершенство.
Когда он наклонился, чтобы поцеловать Жаклин, она задрожала. Решив, что ей холодно, Арман поднял ее на руки и, прижав к груди, понес к кровати. Одним движением откинув одеяло, он положил ее на прохладные простыни и лег рядом с ней.
Жаклин прижалась к нему, согреваясь теплом его тела. Арман вновь начал целовать ее, сначала медленно, потом все настойчивее. Его рука проникла под ткань ее лифчика, пальцы начали ласкать сосок, пока тот не затвердел; тогда Арман захватил его губами. Жаклин застонала и руками прижала его голову к своей груди, побуждая настойчивее ласкать ее. Он услышал разочарованный вздох, когда на секунду оторвался от одного соска и переместил губы ко второму. Одной рукой он начал расстегивать ее лифчик, и она не сопротивлялась, желая, чтобы он как можно скорее избавил ее от этой мешающей одежды.
Арман медленно один за другим снял с нее чулки. Теперь она лежала перед ним во всей своей великолепной наготе. Он поднялся, чтобы полюбоваться ею, одновременно стягивая с себя бриджи.
После этого Арман снова приник губами к ее губам, но се руки уже спускали его голову ниже. Она хотела, чтобы он целовал ее шею, грудь и живот. Жаклин едва понимала, что делали в это время его руки, которые сначала ласкали ее ноги, а потом переместились на внутреннюю сторону бедер. Он прикасался к ней осторожно, одними пальцами, заставляя ее расслабиться. Наконец она развела ноги, и его рука проникла в ее самое сокровенное место, которое мгновенно наполнилось неведомым ей ранее желанием. Она не успела понять, что происходит, а его пальцы уже разводили в стороны складки кожи, двигались медленно и словно лениво вверх и вниз, ощупывая ее и даря ей сладкое наслаждение, которое было таким мощным, что сводило Жаклин с ума. Она жадно целовала его, ее тело содрогалось, подчиняясь ритму его пальцев. Его рука творила чудеса в шелковистом треугольнике между ее ног, но когда его язык тоже спустился туда, она не смогла сдержать крика: