— Но я все равно ничего не смогла бы рассказать им!
— Возможно. — Он пожал плечами. — В любом случае я больше не допущу, чтобы вас схватили. Сегодня вечером мы отправляемся на побережье, а завтра прибудем в Булонь и на следующий день отплывем в Англию, где вам уже ничто не будет угрожать.
Итак, время пришло. Она должна полностью раскрыть ему свои планы.
— Гражданин Жюльен, я не еду с вами в Англию, — спокойно заявила Жаклин.
Его глаза потемнели.
— Мадемуазель, мы уже говорили с вами об этом, и мне некогда обсуждать ваши капризы. Вы едете со мной, — заключил он и повернулся, чтобы выйти из комнаты.
— Я не ваша собственность! — закричала Жаклин. — Вы спасли мне жизнь, но не вам решать, как я распоряжусь этой жизнью.
— Тогда позвольте заметить, что ваше решение весьма глупо. Будет куда лучше, если вы посвятите свою жизнь сестрам, а не пустой мести.
— Вам легко говорить, ведь вы даже не представляете, что мне пришлось пережить! — гневно произнесла девушка. — Поймите, мне нечего дать моим сестрам, кроме боли и гнева. Как я могу помочь им справиться с их горем, если не могу справиться со своим?
— Но не исключено, что они помогут вам?
— Мне вообще не нужна ничья помощь. Все, чего я хочу, так это убить Никола Бурдона, и мне все равно, что произойдет потом.
Жюльен внимательно посмотрел на девушку. Она говорила вполне серьезно, что еще больше осложняло его задачу.
— Я напишу сэру Эдварду, что вы спасли меня из тюрьмы, и он вам заплатит, — продолжала Жаклин. — Я сообщу ему также, что решение остаться во Франции целиком принадлежит мне, а вы не говорите, что я в действительности собираюсь сделать.
— Вас убьют.
— Я знаю, — спокойно ответила она.
Гордая осанка и высоко поднятая голова Жаклин неожиданно натолкнули ее собеседника на размышления о том, какой эта девушка была до последних кровавых событий, когда носила шуршащее шелковое платье и живые цветы в волосах. Теперь же она стояла перед ним в лохмотьях, поджав разбитые губы, и от нее исходили такие уверенность и мужество, что, будь Жаклин мужчиной, ему не оставалось бы ничего, кроме как покориться. Но она женщина, и ее жажда мести бесполезна, даже если ей удастся выполнить задуманное, ее схватят и казнят, а он не мог допустить этого.
— Тогда, мадемуазель, я вынужден буду поступить по-другому, — сказал он, хватая ее за руку.
— Чего вы хотите? — возмутилась Жаклин.
Не отвечая, гражданин Жюльен вывел ее из комнаты и начал спускаться по лестнице.
— Жюстен! — крикнул он, когда они оказались на первом этаже.
— Я требую, чтобы вы меня отпустили, — заявила Жаклин. Вместо ответа он еще сильнее сжал ее руку.