Странно было видеть ее здесь. Хотя Арман, как правило, не ходил на подобные приемы, ему рассказывала о них его сестра Мадлен, часто навещавшая его. Она говорила, что Харрингтоны присутствуют на всех званых вечерах, но их таинственная французская гостья никогда их не сопровождает. Мадлен находила это довольно удивительным — обычно французские аристократы, которым удавалось бежать от ужасов революции, с удовольствием начинали вести светскую жизнь в новой стране; однако Арман не сомневался, что Жаклин не хочет заводить новых друзей, так как с нетерпением ждет того момента, когда ей удастся вернуться во Францию.
— Месье Сент-Джеймс, — услышал он голос Жаклин, — мне кажется, люди обращают на нас внимание.
— Думаю, вы правы, — ответил Арман с улыбкой. — Хочу заметить, что до последнего момента я считал вас совершенно неопытной лгуньей, но то, как вы обошлись с лордом Престоном, заставляет меня по-новому взглянуть на ваши способности вводить людей в заблуждение. Теперь я понял, что сильно в вас ошибался.
Жаклин озадаченно взглянула на него, словно решая, воспринимать его слова как осуждение или как комплимент.
Она очень похорошела с того момента, как он видел ее в последний раз, подумал Арман. Ее волосы цвета меда мерцали в свете свечей как золотые нити. На ней было надето черное платье, которое выгодно выделялось на фоне разноцветных нарядов других дам. Она хотела избежать лишнего внимания, выбрав самый незаметный цвет, но ошиблась, потому что кажущаяся простота наряда только сильнее подчеркивала ее красоту. Глубокое декольте открывало полукружья грудей и красиво очерченные плечи, худощавость фигуры сменилась приятной округлостью. Лиф платья был богато украшен драгоценными камнями, которые ослепительно сверкали на черном фоне. Серые глаза Жаклин напоминали предрассветное море; они были такими же глубокими и загадочными.
Арман осторожно прижал ее к себе.
— Месье Сент-Джеймс, вы находитесь слишком близко от меня, — предупредила его Жаклин.
— Возможно. — Он пожал плечами. — Но давайте покажем всем, что нам неплохо вместе.
Жаклин не успела спросить его, как она должна это понимать, потому что он тут же закружил ее в такт музыке, словно они были единственной танцующей парой в зале.
— Вам нравится у Харрингтонов?
— Сэр Эдвард и леди Харрингтон очень добры ко мне, и я рада, что снова живу вместе со своими сестрами.
Арман кивнул.
— Надеюсь, Серафина заговорила?
— Увы, нет, — с горечью ответила Жаклин. — Я провожу с ней много времени, но она по-прежнему молчит. За нее говорит Сюзанна.