Макон сделал еще шаг, и раздался выстрел. И Эмма, и мальчик, в ужасе наблюдали, как старший брат Стивена упал, сначала опустившись на колени, а потом растянувшись на полу с раскинутыми руками. Ковер пропитался кровью.
— Бог мой, — прошептала Эмма, закутываясь в халат, и бросилась на колени рядом с Маконом. Его старые грехи были забыты — ничто не имело значения, кроме сохранения его жизни. — Натаниел, беги и привези доктора — быстро.
Мальчик стоял на пороге, все еще держа в руке пистолет. В лице не было ни кровинки.
— Натаниел! — снова крикнула Эмма, как раз когда в комнату вбежали трое слуг. Натаниел очнулся, бросил пистолет на пол и, спотыкаясь, подошел поближе.
— Он умер?
Эмма и Джубал переворачивали Макона на спину. Он дышал, но был без сознания. Рубашка пропиталась кровью, и невозможно было определить, где рана.
— Нет, — отрывисто сказала Эмма. — Иди и привези доктора, Натаниел, сейчас же.
Он кивнул, повернулся и ощупью пошел из комнаты.
Пальцы Эммы стали липкими от крови Макона, когда она расстегивала рубашку и искала рану. Она оказалась слрава, на дюйм или два ниже ключицы.
Макон застонал.
— Давай положим его на кровать, — сказала Эмма, и они с Джубал с помощью еще одной женщины оттащили его на кровать Эммы.
— Из него хлещет кровь, как из поросенка, — беспокоилась Джубал.
Эмма нашла ближайшее место от раны, где бился пульс, и сильно прижала его тремя пальцами, как делала когда-то Хлоя, когда Эмма наступила на ржавый обруч от кадки и поранила колено. Кровь перестала литься, только сочилась.
— Дайте горячей воды, — крикнула Эмма, надеясь, что ее услышат.
В следующий час Эмма и Джубал сумели остановить кровотечение, промыть и перевязать рану. Но Макон все еще был без сознания.
Прошел еще один час, прежде чем приехал доктор. Он в изумлении уставился на Эмму, когда она встретила его в холле с растрепанными волосами и в халате, красном от крови.
— Я не ранена, — успокоила она мужчину, не зная, что рассказал ему Натаниел. — Это Макон.
Дородный мужчина с белоснежными волосами прошел следом за Эммой в комнату, в которой лежал Макон, бледный, как лучшая скатерть в приданом Эммы.
— Что случилось? — спросил доктор, раскрывая свой саквояж и доставая стетоскоп.
Наклонившись над Маконом, он слушал его сердце и объяснения Эммы. Она мямлила о попытке покушения на нее Макона — все казалось теперь нереальным.
— Не представлял, что обнаружу здесь, — сказал доктор, когда она закончила. Он снова выпрямился. — Я никогда не видел никого в таком потрясении, как этот мальчик. Он все говорил, что произошло убийство.