Тогда получается, что воин никогда не испытывает нормальных негативных эмоций?»
«В каком-то смысле, это верно. Все же эмоции являются естественной человеческой способностью, формой выражения. Иногда, свойственно выражать страх, жалость или гнев. Однако энергия должна направляться полностью наружу и не удерживаться внутри. Выражение эмоций должно быть полным и сильным, потом они должны исчезать без следа. Таким образом, в этом и заключается способ управления эмоциями: дай им прийти и дай им уйти».
Я встал, снял свистящий чайник с плиты и разлил нам чай. «Сократ, ты можешь привести конкретный пример?»
«Пожалуйста», — сказал он, — «Побудь некоторое время с младенцем».
Улыбаясь, я подул на чай: «Забавно, я никогда не думал, что младенцы — в совершенстве владеют эмоциями».
«Когда ребенок расстроен, он выражает себя в громком плаче — чистом плаче. Он не раздумывает над тем, следует ли ему плакать. Подержи его на руках или накорми его, и через несколько секунд от плача не останется и следа. Если ребенок рассержен, он со всей ясностью даст тебе это понять. Но этот гнев также быстро улетучивается; а можешь ли ты представить ребенка, который испытывает чувство вины за свой гнев? Малыши дают ему прийти и дают ему уйти. Они в полной мере выражают себя и замолкают. Младенцы — прекрасные учителя, которые демонстрируют правильное использование энергии. Научись этому, и ты сможешь трансформировать любую привычку».
На заправку въехал Форд Ранчеро Вэгон. Сократ обошел машину, чтобы подойти к водителю. Тем временем, молча ликуя, я ухватил заправочный пистолет и отвинтил крышку бака. Воодушевленный его просветляющим откровением о том, как следует управлять эмоциями, я заорал поверх крыши авто: «Сок, скажи только, что мне делать и отпусти меня. Я разорву эти противные привычки на куски!» Затем, я взглянул на пассажиров — трое шокированных монахинь. Я запнулся и, отчаянно краснея, целиком отдался мытью окон. Сократ лишь прислонился к заправочному насосу и прикрыл лицо ладонями.
После того как, к моему великому облегчению, Ранчеро удалился, на заправку въехал другой посетитель. Это был блондин, тот самый, с вьющейся бородой. Он выскочил из машины и, по-медвежьи крепко, обнял Сократа. «Рад видеть тебя, Джозеф», — сказал Сократ.
«Взаимно…, Сократ, не так ли?» — он открыто улыбнулся мне.
«Джозеф, этот юный автомат-вопросник зовут „Дэн“. Нажми на кнопку и он выдаст очередной вопрос. Просто незаменим, когда мне не с кем поговорить».
Джозеф пожал мне руку: «Не слишком ли раздобрел ли наш старик на склоне лет? — спросил он, обаятельно улыбаясь.