«Это было такое красивое местечко, Джозеф», — вздохнул я, качая головой.
«Точно, — сказал он задумчиво, — разве нет?»
По какой-то причине, его спокойствие стало беспокоить меня. «Разве теперь, тебе его совсем не жалко?»
Он бесстрастно посмотрел на меня и сказал: «У меня есть для тебя одна история. Хочешь ее услышать?»
«Ну… ладно».
В маленьком рыбацком поселке в Японии, жила одна молодая девушка, которая родила малыша. Ее родители очень рассердились и захотели узнать имя отца. Она отказалась. Рыбак, которого она любила, по секрету, сказал ей, что отправляется на поиски богатства и, когда вернется, обязательно женится на ней. Ее родители продолжали настаивать. В отчаянии, она назвала отцом Хакуина — монаха, жившего в горах.
В ярости, родители схватили маленькую девочку и отнесли ее к дому Хакуина. Они стучали в двери, пока он не открыл им. Они вручили ему девочку со словами: «Это твой ребенок; заботься о нем сам!»
«Неужели?» — сказал Хакуин, взяв ребенка на руки и взмахнув на прощание родителям девушки.
Прошел год и вернулся настоящий отец ребенка. Он женился на девушке. Немедленно они отправились к Хакуину, чтобы упросить его вернуть им ребенка.
«Это наша дочь», — сказали они.
«Неужели?» — сказал Хакуин, подавая им ребенка.
Джозеф улыбался, ожидая моей реакции.
«Интересная история, Джозеф, но я не понимаю зачем ты рассказываешь ее мне сейчас. Я хочу сказать, твое кафе сгорело дотла!»
«Неужели?» — сказал он. Затем мы рассмеялись, когда до меня дошло, и я затряс головой.
«Джозеф, ты такой же безумный как и Сократ».
«О, благодарю тебя, Дэн — тебе досталось от нас обоих. Однако, не беспокойся обо мне. Я уже был готов к перемене. Вероятно скоро я двинусь на юг… или север. Без разницы».
«Ладно. Но не уезжай не попрощавшись».
«Что ж, прощай», — сказал он, сердечно обняв меня, — «Завтра я уезжаю».
«Ты придешь попрощаться с Сократом?»
Он засмеялся в ответ: «Сократ и я редко здороваемся или прощаемся. Ты поймешь это позже». На том мы и расстались. Это был последний раз в жизни, когда я видел Джозефа.
Около трех утра в пятницу я миновал часы на пересечении Шаттак и Центральной по дороге на заправку. Как никогда раньше, я осознавал то, сколькому мне еще необходимо научиться.
Я вошел в конторку со словами: «Сократ, кафе Джозефа вчера вечером сгорело дотла».
«Странно», — сказал он, — «обычно кафе полыхают синим пламенем». Он шутил! «Кто-нибудь пострадал?» — спросил он практически безразлично.
«Не знаю. Ты, вообще, слышишь меня? Разве ты нисколько не огорчен?»
«Был ли огорчен Джозеф на момент твоего разговора с ним?»