– Где вы остановились? – спросил Люк.
– В «Блу инн» на Чаринг-Кросс. Мы первым делом отправились туда, чтобы сменить ребенку пеленки. Надеюсь, Мерри простит нам опоздание.
– Одно ваше присутствие завтра будет для нее поддержкой, – сказал он.
– Почему сегодня все закончилось еще до полудня? – удивилась Кларисса.
– У Мерри был голодный обморок, – ответил Люк. – Но я немедленно приму меры, чтобы подобное не повторилось.
– Пошли, – поторопил его Рубака.
И они направились к выходу. Кларисса и Киндра последовали за ними.
Когда подъехали ко дворцу, Кларисса и Киндра в сопровождении ратников отправились в гостиницу, а Люк и Рубака направились к дворцовым воротам.
– Я был здесь раз десять, но меня не пустили, – сказал Люк.
– Может, ворвемся силой?
Рубака протянул руку к шлему, болтавшемуся на передней седельной луке.
Люк сдержанно улыбнулся.
– Надеюсь, на этот раз нам не откажут.
Рубака вопросительно посмотрел на него.
Как и предсказывал Люк, стража распахнула перед ними ворота. Воины въехали на посыпанную ракушечной крошкой дорожку, ведущую к королевским конюшням, оставили лошадей, после чего в сопровождении нескольких гвардейцев поднялись по лестнице в личные апартаменты Генриха.
По пути Люк рассказал Рубаке о том, что узнал об отравлении деда.
Генрих ждал их, облаченный в красновато-коричневую тунику. Взглянув на Рубаку, он тотчас взошел на помост, чтобы оказаться с ним одного роста.
Люк начал с церемонии представления, но Генрих прервал его, объявив, что помнит Рубаку с их первой встречи, когда исполин присягнул ему на верность.
– Назовите причину вашего визита, – велел Генрих и заложил руки за спину.
Наметанным глазом Люк определил, что король испытывает некоторую скованность.
– Ваше величество, полагаю, уже получили послание от вашего осведомителя из Арундела?
Король не ответил.
– Я не стану ходить вокруг да около, ваше величество, – продолжал Люк. – Ваша кузина пыталась отравить моего деда. Полагаю, вы не желаете, чтобы дело получило огласку.
– Сэр Люк, вы забываетесь! – выпалил он. – Я не пешка, которую можно переставлять по собственному усмотрению. Я ваш суверен, Божьей волей король. Извольте относиться ко мне с должным уважением!
Однако Люк не собирался сдаваться.
– Я уважаю вас, ваше величество, вы справедливый и честный правитель. Но ваша кузина – вероломная убийца, и я предам огласке ее преступление, если вы не исправите то зло, которое она сотворила.
Генрих стиснул челюсти и принялся мерить шагами помост.
– Чего вы от меня ждете? – справился он, остановившись перед ними. – Дело вашей супруги меня не касается. Им занимается церковь.