Всю дорогу оба молчали.
— Я иду спать! — с вызовом заявила Элизабет своему спутнику, когда они остановились перед дверью ее квартиры. Одно ловкое движение — и она захлопнет дверь перед его носом!
— Если ты собралась ссориться, то сейчас неподходящее время и место, — недовольно заметил Джанни.
Элизабет медленно подняла правую руку к самому его лицу и стала загибать пальцы.
— Я не переступлю порога твоей квартиры — это раз… Я не поеду ни в какой Эдинбург — это два… И вообще, я не имею ни малейшего желания тебя слушать — это три…
— Отлично, но…
Но Элизабет уже завелась и не желала ничего слышать.
— Да, и не забудь передать твоей распрекрасной Лауре, что у меня нет никакого намерения играть с ней в игру под названием «Завоевание Джанни Великолепного», так что она может спать спокойно! Скажи ей, скажи… что у меня роман с Фабио!
Темные брови Джанни негодующе сошлись на переносице.
— Но она…
— Не делает тайны из своих устремлений? Да, это так!
— Скорее, иногда чересчур увлекается.
— И это тоже!
Вместо того чтобы ответить, Джанни просто положил сильные руки Элизабет на плечи и привлек ее к себе. Глаза ее тут же закрылись, и она могла только постанывать от удовольствия, ощущая, как чуткие пальцы поглаживают и разминают уставшие за день мышцы шеи и спины.
— Это нечестно, ты всегда выигрываешь, — прошептала молодая женщина, не в силах отказаться от наслаждения.
— Кто же виноват, что ты так любишь мужчин? — поддразнил ее Джанни, совершив какое-то неуловимое движение и оказавшись в холле. Ногой он умудрился захлопнуть входную дверь.
Военные действия лучше всего вести на территории противника, видимо, решил Джанни. Но он просчитал, подумала Элизабет.
— Мы можем пойти в спальню, и я помассирую тебе спинку. А можем в ванную, — предложил итальянец.
— Джанни, пожалуйста, не надо…
— Хочешь, чтобы я остановился?
— Нет, но…
— Так нет или да?
— Да, — собрав остатки храбрости, сказала Элизабет.
Оказаться вне надежного кольца его рук было так ужасно! Она тут же почувствовала себя бесконечно одинокой. Однако подняла голову и посмотрела прямо в глаза своему искусителю. Встречать опасность надо лицом к лицу — так всегда считала Элизабет.
— Я все-таки не вижу надобности переезжать к тебе. А эта поездка в Эдинбург здорово смахивает на бегство. Все, чему суждено случиться, произойдет. Не нам это менять.
— Только не говори мне, что хочешь тут остаться в одиночестве. Тебе не кажется, что Аткинс будет дневать и ночевать возле твоей двери. Или, что еще проще, подкараулит тебя на стоянке вечером. Ты ведь всегда возвращаешься домой одна, не так ли?