– Он за вами не пошел?
– Нет.
– «Форд» какого цвета? Синий?
– Да. Номер – что-то на семерку. Не помню.
– Парень русый, волосы назад зачесаны, вид у него интеллигентный, ростом на полголовы ниже меня?
– Да.
– А «мерседеса» серого там не было?
– Нет, это вчера был «мерседес».
– Это не бандит. Это мой телохранитель, – Владислав взял второй бутерброд. – Быстренько они сообразили.
– Кто они? – Ася удивленно посмотрела на него.
– Мой дядя, с которым я поругался и решил от всех смыться и отдохнуть, и мой исполнительный директор, у которого голова очень хорошо работает. Маленькие семейные неурядицы.
– И чем это для вас чревато?
– Ничем. Разве что очередным упреком от дядюшки, что я совершенно не ценю старика и отношусь к нему бездушно.
– Разве у вас нет телефона? Позвонили бы дяде.
– Телефон у меня есть. Вон, из кармана торчит. Только он отключен. Для того, чтобы звонить дяде, я еще не созрел.
– А если вас все-таки найдут здесь?
– Ничего не будет. Могу вас уверить на сто процентов. Спасибо, бутербродики были отличные. Для полноты ощущений теперь нужно только закурить, – Влад распечатал пачку сигарет.
– Вам принести что-нибудь почитать? – спросила Ася, поднимаясь из-за стола.
– А что есть? Я, кажется, уже выспался.
– У деда старорежимные детективы.
– Пойдет. Могу даже с вами сходить взять, чтобы вам туда-сюда не бегать.
– Идемте, если хотите. Я все равно через полчаса пойду через эту сторону. Хочу сходить в лес за базой, набрать шишек и каких-нибудь симпатичных сучков.
– Зачем? – заинтересовался Владислав.
– Я, кроме всего, веду кружок в интернате для детей с нарушением речи. Видели бы вы, какие они чудесные игрушки из природных материалов делают! – Ася тепло улыбнулась.
– А своих детей у вас нет?
– Пока нет. Я не замужем. Вхожу в разряд старых дев.
– Старая дева, извините за нескромность, вам есть двадцать пять?
– Двадцать шесть.
– С ума можно сойти! – Влад рассмеялся. – Да вы уже совсем древняя старушенция! И что, на вас совсем никто не обращает внимания и вся жизнь проходит в стенах вашего музея и интерната?
– Нет, почему же? – Ася тоже рассмеялась. – Просто я что-то долго засиделась.
– Вы-то хоть не чувствуете себя целомудренной до отвращения? – Влад перестал смеяться.
– Нет. Мне такое в голову не приходило. Да и я не так уж целомудренна. Жила с однокурсником еще в училище полтора года, а потом он женился на москвичке, а я вернулась домой. Поплакала, конечно, а потом решила, что не известно, кому повезло больше. Знаете, хочется, может быть, маленькой, но хорошей семьи. Лучше я рожу себе ребенка и воспитаю его сама. Выходить замуж, как кое-кто из моих подруг, и разводиться через год или ругаться всю оставшуюся жизнь я не хочу, – они остановились возле сторожки.