– Ханна сказала, что от этого человека плохо пахло.
– Когда мы позже спрашивали ее, она еще сказала, что он знал, как ее зовут. – Мышцы на руке Джареда напряглись под пальцами Каланты.
Она ободряюще погладила его по руке, но у самой Каланты все внутри тоже сжалось так сильно, словно она сидела в очень туго затянутом корсете.
– Похоже, он намеревался похитить именно ее, а не просто любого ребенка.
Каланта содрогнулась при этой мысли и сморгнула непривычные слезы, которые в последнее время то и дело подступали к глазам. Любовь, возникшая к дочери Мэри, стала настолько сильной и крепкой, что она плохо спала ночами, зная, что Джаред скоро вернется в свое имение. Хотя, конечно, мысли о грубоватом виконте тоже играли свою роль в ее бессоннице.
– Бессмыслица какая-то. Зачем кому-нибудь похищать Ханну? Она просто-напросто ребенок. – Голос миссис Дрейк чвучал неуверенно.
– Ну да, она не наследница большого имения или чего-нибудь в этом роде. С точки зрения окружающих, она незаконнорожденная дочь Джареда, результат его любовной интрижки с экономкой, – добавил лорд Эштон.
Леди Эштон ахнула.
– Лукас, что за ужасные вещи ты говоришь! Если бы Ханна была ребенком Джареда, он бы женился на ее матери!
Лорд Эштон улыбнулся жене:
– Я этого не говорю, голубка. Я сказал, что так думают все остальные. Ни у кого нет никаких причин, чтобы похищать именно ее.
– У нас нет никаких свидетельств, – размышлял мистер Дрейк. – Ханна смогла нам рассказать только о том, что у мужчины были гадкие зубы, сальные черные волосы и от него плохо пахло.
– Она сказала, что волосы были липкие, – уточнила миссис Дрейк.
Ее муж пожал плечами:
– Думаю, именно это она и имела в виду.
– А цыган в округе нет? – спросил Джаред.
– Насколько мне известно, нет, – ответил лорд Эштон. – Можем завтра поспрашивать в деревне.
– А как она убежала от него? – поинтересовалась леди Эштон, глядя на Джареда.
Ответила ей Каланта:
– Ханна сказала, что негодяй остановился, чтобы облегчиться, а она убежала и спряталась.
Миссис Дрейк завозилась на коленях у своего мужа, поворачиваясь лицом к Каланте.
– Я кое-чего во всей этой истории не понимаю.
– Я много чего не понимаю, Тея. О чем именно ты думаешь? – спросила леди Эштон.
– Какое отношение ко всему этому имеет герцогиня, – сказала миссис Дрейк. – Может, я чересчур любопытная сестра, но почему ты послал за ней, когда выяснилось, что Ханна пропала, Джаред?
– Она любит Ханну.
Миссис Дрейк криво усмехнулась:
– Это понятно, но почему? Какая между ними связь? Я не понимаю.
Каланте показалось, что вокруг нее разыгрывается целая пьеса, и хотя она тоже стоит на сцене, слов у нее нет. Она не хотела рассказывать всем о вероломстве и жестокости своего мужа, но, кажется, это неизбежно.