Бретту нравилось, когда Клер чуть царапала темные диски его сосков, и поэтому она делала это и сама все ближе подступала к пику наслаждения. Бретт снял с нее белье, и она обвила ногами его за талию. Мускусный запах его возбуждения ласкал ее ноздри, и она терлась влажным набухшим лоном о его обнаженный живот.
И этого хватило, чтобы наслаждение плеснуло через край, взрыв новой силы потряс ее изнутри, и Клер застонала где-то возле самых его губ. Но Бретт не переставал ее ласкать, он мял ее груди обеими руками, он жадно целовал ее в губы. Ее оргазм, похоже, довел его почти до предела, потому что вдруг она почувствовала, что он опустил ее на кровать.
Клер не пришлось думать о том, что будет дальше. Она просто протянула руки, принимая его в свои объятия.
С хриплым стоном Бретт сорвал с себя джинсы и шорты, опустился на Клер и вошел в нее одним сильным безжалостным толчком.
Она закричала у его губ, тело ее сжалось и напряглось от шока, вызванного его проникновением. Он был велик и натянул ее чувствительную плоть до болевого порога, но все, что ее разгоряченный мозг смог зафиксировать, это потрясающее удовольствие, которое не заставило себя долго ждать.
Бретт оторвался от ее губ.
– Все в порядке, моя сладкая. Расслабься.
Клер смотрела на него во все глаза, и ум отказывался воспринимать его слова, но тело снова начало восхождение к вершине. Она не знала, переживет ли еще один оргазм, но женская плоть ее не знала этого страха. Она побуждала ее делать все, что угодно. Но только Клер не шевелилась.
Бретт отстранился и вышел из нее почти до конца. Клер едва не вскрикнула.
– Нет! Не уходи от меня!
Он засмеялся, и смех его был мрачным, без тени веселья.
– Я никуда не ухожу, но ты должна расслабиться, иначе ты не получишь такого удовольствия, как я.
Неужели он серьезно?
– Я просто умру, если получу больше удовольствия, – простонала Клер.
Бретт снова вошел в нее, и вдруг тело Клер вновь обрело способность к отклику. Она прогнулась ему навстречу, движимая насущной и острой потребностью тела.
Бретт застонал, выражение его лица было такое мрачное, что Клер поежилась.
– Молодец, моя сладкая. Двигайся для меня.
Она была только рада ему угодить, рывком подняла бедра вверх, встречая его толчки. Он наполнял ее собой раз за разом, лаская собой каждое нервное окончание внутри ее тела.
Клер положила ладони на его грудь, сминая ладонями твердые мышцы. Она никак не могла вдоволь насладиться чудесным сознанием того, что слилась в одно с этим необыкновенным мужчиной.
Бретт издал низкий гортанный звук и ускорил темп, через мгновение уже и Клер содрогалась под его толчками.