И тут до Хотвайера вдруг дошло, о чем именно он позабыл, и он застыл над своей спящей любовницей. Он, как подросток после первого сексуального опыта, переживает из-за чувств, тогда как совершил непростительное! Он забыл про чертов презерватив!
Как он мог совершить такую глупость?
Он помнил о резинке всегда, с тех пор как в возрасте шестнадцати лет впервые был с женщиной. Даже занимаясь любовью с Еленой, он про него не забывал.
Холодные мурашки побежали по телу Хотвайера. Он клял себя на чем свет стоит за непростительную глупость. Он хотел, чтобы для Клер все было на самом высшем уровне, он стремился к совершенству, а напакостил так, что и нарочно не придумаешь. Сейчас его сперма уже растекалась в ней, и один из маленьких головастиков уже мог прийти к цели первым.
Клер может быть беременна его ребенком.
Возможные последствия показались, как ни странно, куда менее пугающими, чем сама ошибка. Что бы она там про себя ни думала, из нее получится замечательная мать. И, представив ее с округлившимся животом, в котором жил его ребенок, Хотвайер, как ни удивительно, испытал не меньшее возбуждение, чем смакуя воспоминания о только что произошедшем акте любви. Он был на волосок от того, чтобы снова кончить, а ведь он даже не шевельнулся.
Хотвайер решил побороть эрекцию рассмотрением возможной реакции Клер на его ошибку. Что, если она и вправду забеременела? В ее ситуации она не сможет принять на себя роль одинокой матери.
Жизнь с матерью и так для нее была слишком тяжела.
И еще, по совершенно непонятным ему причинам, она сомневалась в своих способностях к воспитанию детей. Клер не была уверена в том, что сможет стать хорошей матерью своим детям даже при наличии мужа, что уж говорить о случайной беременности! Понятно, что Клер захотела бы дать своему ребенку все лучшее, включая полную семью и настоящий дом. А ведь именно это он обещал Елене никогда не иметь.
Или все же не обещал? Он обещал Елене, что ни одну женщину не будет любить так, как любил ее.
В представлении Хотвайера это означало, что он никогда не женится, никогда не заведет детей. Ни одна женщина не сможет получить пожизненно его тело, не завоевав сердца.
Но Клер приняла его в качестве любовника, не требуя любви. Хотя, должен был он признаться, если бы она вложила в любовный акт немного чувства, он не стал бы возражать.
Любя его, ей будет легче принять то, что, как он был уверен, при тщательном рассмотрении она примет как наилучшую альтернативу. Но даже если она не будет его любить, она захочет дать лучшее их ребенку. Собственные сердечные склонности уже не будут иметь решающего значения. Хотвайер был в этом уверен.