– На кого он работал?
– Он никогда мне об этом не говорил, но Куини он показывал дневник.
Да, и об этом она заявила на интервью, и если подозрения Хотвайера оправданны, то ей грозит серьезная опасность после такого рода публичных заявлений.
– Дерьмо.
Клер удивленно на него посмотрела.
– Прошу прощения, – машинально ответил Хотвайер и глубоко вздохнул. – Как ни печально, но в чем-то эта дама могла быть права.
– Но Лестер был уже старик. Он никому не мог причинить зла.
– Он был наемником, а это означает, что он работал и на гражданских. А эти ребята, поверь мне, из штанов выпрыгнут, чтобы только их не раскрыли.
– Гражданские – это все, кто не наемники?
– Это все, кто не солдаты. Но суть не в этом. Суть в том, что некоторые из клиентов Лестера могут быть живы, и кое-кто, возможно, еще не слишком стар для того, чтобы беспокоиться о собственной политической репутации.
– Ты не шутишь? – У Клер округлились глаза.
– Нисколько.
– Вот это да!
– Как он умер?
– От сердечного приступа.
– У него было слабое сердце?
Клер прикусила губу. В глазах ее стоял ужас.
– Вообще-то нет. Это правда, что правительство его заказало?
– Нет.
– Слава Богу.
– Я думаю, что тут может быть замешан гражданский. Частное лицо, так сказать. И тогда Куини тоже грозит опасность.
Клер вскочила и схватила Хотвайера за руку:
– Мы должны к ней ехать. Мы должны убедиться, что с ней все в порядке.
– Мы ведь ждем полицию, ты помнишь?
– Не станем запирать дверь и оставим им записку. Мы им не нужны для снятия отпечатков.
– Им придется составлять протокол. И без нас они не обойдутся.
Но Хотвайер сдался под напором Клер. Он позвонил в полицейский участок уже по дороге в Бельмонт-Мэнор и сообщил диспетчеру, что они с Клер отъехали и позвонят, когда будут возвращаться.
Клер чуть ли не бежала к дверям пансионата. Куини жила в том крыле, куда селили стариков, способных себя обслуживать.
Клер остановилась перед красивой белой дверью и постучала. В Бельмонт-Мэноре все дышало элегантностью, от белой обшивки стен в общей столовой то едва намеченного рисунка коврового покрытия цвета бургундского, укрывавшего пол во всех холлах и помещениях общего пользования.
Когда Куини не ответила и со второго раза, Клер нервно прикусила губу.
– Может, она все еще внизу, на завтраке?
– Давай посмотрим.
По дороге в столовую им пришлось пересечь вестибюль, и у Клер едва не подкосились ноги, когда она услышала мелодичный смех Куини.
Клер схватила Бретта за локоть:
– Она здесь!
Хотвайер остановил ее перед входной дверью.
– Теперь, когда мы знаем, что с ней все в порядке, какой у тебя план?