Было уже темно, когда он, проехав сотни километров без остановки, наконец, приблизился к «Пинк Стоунз». Он знал, что Рэйчел позвонила ему сразу же после визита к врачу. Значит, случилось что-то ужасное.
Ребенок! О Господи, что-то случилось с его ребенком!
– Приезжай, Хэнк! Срочно приезжай! – твердила Рэйчел в телефонную трубку, невзирая на его попытки успокоить ее и, не понимая, что он с ума сходит от страха за ее безопасность и за сохранность крошечной жизни внутри нее.
Он в отчаянии позвонил Аманде, попросил отменить все его встречи на ближайшие несколько дней и бросился к машине.
Приближаясь к дому, Хэнк чувствовал, как к горлу подступала тошнота, а голова раскалывалась от боли. Но он не мог думать ни о чем, кроме Рэйчел и малыша, недоумевая, что могло случиться с ними.
Лихо подкатив к дому, он резко затормозил и выскочил из машины.
– Рэйчел! – крикнул он, широко распахивая входную дверь.
Тишина. Его сердце тревожно забилось. Он ворвался в гостиную и внезапно увидел ее, съежившуюся на диване. При его появлении она встала.
– Что ты сделал со мной, Хэнк? Как ты мог? – всхлипывая, проговорила Рэйчел. Он нахмурился и затаил дыхание.
– Что? Что случилось?
Хэнк был на грани истерики.
– Что случилось? Говори же!
– У нас будет двойня, – трагическим тоном возвестила Рэйчел, утирая слезы.
– О Боже!
Хэнк застыл посреди комнаты. Мощная волна чувств затопила его. Ему хотелось закричать от счастья. У него будет сразу двое детей!
Это было чудом. Два малыша, которым он сможет отдавать свою любовь. Он будет держать их на руках, наблюдать, как они растут и учатся ходить...
Он с трудом добрался до кресла и рухнул в него, пораженный щедрым даром, который преподнесла ему жизнь.
– Рэйчел, – бормотал он дрожащими губами, – мне не верится...
Его глаза наполнились слезами радости, и, нетерпеливо смахнув их тыльной стороной ладони, он с восхищением посмотрел на жену и вдруг увидел, какой необыкновенно красивой она стала.
Ее волосы успели отрасти и теперь мягкими волнами падали на плечи. На щеках горел нежный румянец, а в глазах сияла та удивительная ясность, которая напомнила ему о тех временах, когда она была подростком, и он без памяти влюбился в нее за ее красоту и доброе сердце.
Хэнк почувствовал комок в горле.
– Я потрясен. Нет слов, – признался он, обхватив руками голову.
– А у меня есть! – выпалила она. – Прежде всего, как ты посмел сделать мне двойню?
Он улыбнулся, едва удерживая побуждение вскочить и с восторженными криками пронестись по улицам поселка, стучась в каждую дверь и оповещая всех о своей радости.