Левин, ничуть не смущаясь, тут же представился ректором МГУ, а Радзянского отрекомендовал как директора холдинга «Медиа-мост» Владимира Гусинского, причем называл его Левой. Дамам было весело.
– Если серьезно, – продолжил Борис, «съезжая с «Моста», – то вот Лева, к примеру, торгует живой рыбой, а я хожу у него в помощниках. А где работаете вы, наше новое приключение?
От «торговцев живым товаром» исходил терпкий аромат дорогого одеколона, на уверенных лицах играли чуть снисходительные улыбки, во всяком случае, они таинственностью отвечали на таинственность. Болтали долго, Левин пил пиво и часто бегал в туалет. Возвращаясь, говорил: «Ну-с, на чем мы остановились?»
А Радзянский вот уже на протяжении получаса бросал взгляды на столик возле эстрады, где в одиночестве устроилась спутница Руслана Хачирова. Лев узнал ее сразу, она прошла мимо, обдав его природной свежестью и утонченным запахом духов. Ее волосы были слегка влажными, на лице едва приметно лежал макияж, а в ушах посверкивали изящные серьги с цирконом.
Одна из дам проследила за его взглядом, с превосходством оглядела молодую особу и как бы невзначай коснулась под столом коленом ноги Радзянского. Когда в зале зазвучала медленная музыка, она потянула Льва за руку:
– Потанцуем?
Обнимая партнершу за талию и покачиваясь в такт музыке, Радзянский, когда оказывался лицом к девушке, продолжал разглядывать ее, подметив, что она отказала вначале одному парню, пригласившему ее потанцевать, затем другому. Последний оказался более настойчив и сделал попытку присесть за ее столик, но девушка что-то сказала ему, и он ушел. Музыка звучала довольно громко, по артикуляции и нахмуренным бровям девицы Лев с большей долей вероятности перевел ее отказ: «Я же сказала, что нет. Оставьте меня в покое!»
Он так сосредоточился на девушке, что не разобрал слов новой знакомой.
– Простите, я не расслышал.
– Я говорю, что вы не туда смотрите. – Она теснее прильнула к нему, и Лев почувствовал жар ее грудей и бедер.
Он слегка отстранился.
– Боюсь, мне придется прикрываться вами, когда закончится танец.
Она поняла его, и самодовольная улыбка не сходила с ее лица, пока не кончилась музыка.
Потом ее бесцеремонный взгляд скользнул на шорты Радзянского.
– Все в порядке?
– Боюсь, мой ответ разочарует вас.
Развязность этой женщины все больше не нравилась Льву, хотя на что еще можно рассчитывать? Невольно реабилитируя ее в своих глазах, мысленно он поправился: раскованность. Ему не нравилась ее чрезмерная раскованность. Она симпатична, но не та, с кем Лев с удовольствием провел бы ночь. И дело не в том, что Борис поторопился; то ли душа не лежала (хотя при чем тут душа, когда речь практически идет о теле), то ли виной всему эта девушка, на которую помимо воли все чаще бросал взгляды Радзянский. Сравнивал ли он ее со своей соседкой, которая продолжила отвлекать его от юной особы прикосновениями под столом? Наверное, да, потому что ему хотелось наступить на ногу женщине, сделав ей больно.