– Пойдем. Самое страшное, что мы можем обнаружить, когда придем, лужицу и орущего кота.
Они прогуляли около часа, специально выбирая тихие улочки. Настроение было прекрасным.
– Зайчонок, а я ведь уже, одному Богу известно сколько, вот так не гулял, – сказал Дмитрий, достав сигарету.
– Димка, а ты что, ещё был способен на такие прогулки? – лукаво спросила Вика.
– Конечно. Я, видишь ли, не всю жизнь был таким, как теперь. Когда-то я тоже был молоды и ещё не было Лолиты. Я не всё время пропадал на соревнованиях и сборах, – он закурил и вздохнул. – Давно это было. Уже, кажется, что и не было.
– Было, Димыч, было. Я в курсе, каким ты был примерным мальчиком – очень скромным, воспитанным и с собачкой гулять ходил.
– Валевского потянуло на воспоминания? – Дмитрий улыбнулся. – Интересно, что он обо мне рассказывает?
– Не много. Рассказывал только про Нюську и то, что ты был очень скромным, молчаливым и тебя все любили.
– И на том спасибо.
– А что он ещё мог рассказать? – удивилась Вика.
– Не рассказывал, как на меня Нюська рычала, когда я впервые пришел пьянючий? – в его голосе послышалась горькая насмешка. – Можно было бы рассказать. Рычащий пекинес – это нечто!
– Перестань, Дима, дело прошлое, – Вика взяла его за руку. – Ведь она рычала на тебя всего один раз, это было давно, ты больше не напиваешься.
– Давно… Да и не приходил я больше к ним пьяным. Собаку жаль было и перед Машей неудобно.
– Ты что, раньше, когда напивался, буянить начинал? – спросила она. – Я тебя всего лишь раз пьяным видела, так ты вроде бы тихий.
– Угу… тихий. Просто если что-то не по-моему, могу послать, как попало, или сказать что-нибудь не совсем цензурное. А после добавить, что вещи нужно называть своими именами.
– Димыч, представь, насколько было бы хуже, если бы ты лез в драку.
– Не представляю. У меня кулак слишком тяжелый. Хотя, ты знаешь, я об этом иногда сожалею.
– Почему?
– Наверное, если бы я, во хмелю, милой лицо набил, все бы восприняли это как должное. Пьяным с рук больше сходит.
– Ты что, готов драться с женщиной? – удивилась Вика.
– Конечно же, нет. Я вообще женщин не трогаю – ни пьяный, ни трезвый. Я и с мужчинами не часто дрался.
– А почему тогда сказал?
– Так… глупость сказал… По трезвому я даже нахамить не могу. Знаешь, сколько лет я не мог научиться затыкать Лолите рот? Сейчас точно не скажу, но довольно долго. Воспитание, видишь ли, не позволяло.
– Так, давай тему менять, – строго сказала Вика. – Добром такие разговоры не закончатся. Что толку ворошить старое?
– Ты права, никакого толку. Не знаю, что это на меня сегодня нашло. Извини.