160 дней и 160 ночей он выдержал в Сталинграде. И тридцати метров не было от него до немцев, когда красноармейцы выводили генерал-фельдмаршала Паулуса и 24 офицеров его штаба. В Сталинграде он защищал высоту, одну и ту же. Она восемь раз переходила из рук в руки. Пока, наконец, в девятый раз ее захватив, смогли удержать. А потом был апрель 1945, когда американцы встретились на Эльбе с русскими.
Заурбек Гутиев знает ужасы войны. Он считает, ничего более жуткого, чем Сталинград, и быть не может. И не может быть кошмара, дольше, чем 160 дней и 160 ночей. Тех, что он пережил, в которых он выжил.
ХУРИКАУ. 7 ЧАСОВ 20 МИНУТ
Майор Султан Гурашев, деревенский милиционер, делает знак незнакомому ГАЗ-66 остановиться. Он поднимает левую руку. Но грузовик делает вираж. Гурашев начинает преследование. На своих белых "жигулях" он едет за грузовиком и сигналит фарами. Раз, два. Грузовик замедляет ход. Наконец он останавливается. Гурашев притормаживает сзади него. Когда обе машины останавливаются, из грузовика выпрыгивают двое в камуфляже и черных масках.
Они скручивают совершенно не ожидавшего такого поворота милиционера. Они кричат по-русски: "Лежать!" Майор чувствует, как ему заламывают руки за спину, как в затылок упирается ствол. Его табельный пистолет ПММ – 12 отбирают. Его запихивают на заднее сидение его же "жигуля" между двумя вооруженными людьми. Его заставляют наклонить голову, машина трогается. Гурашев старается понять, в каком направлении они едут. Ему кажется, что едут они на юг, к Владикавказу.
Через некоторое время их колонна резко уходит вправо и по щебеночной дороге подъезжает к старой осетинской станице Старый Ботакойюрт. Вокруг этой деревни есть четыре милицейских поста. Основной – на выезде из деревни, со шлагбаумом, с каменной наблюдательной башней посреди лысых холмов. Видимость отсюда на 20 километров вокруг. Тут никто незаметно не пройдет.
Обычно достаточно некоторой суммы в рублях, чтобы миновать этот дозор между осетинским предгорьем и долиной. И вот перед жирной мордой ГАЗа открытый и беззащитный лежит Беслан, как мишень в перекрестье прицела.
ПСЕДАХ. ИНГУШЕТИЯ. ПРИГРАНИЧНЫЙ ЛЕСОК
Террористы после себя оставили не так много следов в лесочке к юго-западу от приграничной деревушки Пседах, в которой собрались перед тем, как выдвигаться. Пседах в Ингушетии находится в каком-то глухом углу. Неказистые кирпичные домики за высокими заборами, кочкастые тропинки, ведущие к мечети. В заброшенном Доме культуры советских времен ютятся беженцы из Чечни.
Эта горная местность, на северо-западе Малгобекского района, слывет излюбленной тропой контрабандистов и пристанищем чеченских боевиков. Даже милиция соглашается, что, мол, здесь без оружия разъезжать не здорово. На весь Пседах есть один милиционер. Он прилежно несет службу. Но с наступлением ночи он исчезает.