— Давайте не будем спорить прямо посередине улицы, — предусмотрительно произнес Ворланд. — Зайдем незаметно за лавку. Верно лишь одно: что за нами постоянно наблюдают, возможно, с тех пор, как мы вышли из Места Всеобщего Знания. Однако мы можем действовать, только прежде предприняв все меры предосторожности.
Тут Фарри услышал тихий смех Майлин.
— Мудро, как мудро сказано. Только давайте надеяться, что мы не свалимся в какую-нибудь сточную канаву, и пусть наши носы привыкнут к этой вони.
Пока она говорила, Фарри внимательно осмотрел стойку торговой лавки. И как только он вышел наружу, остальные присоединились к нему
— Вот что я хочу спросить — ты уверен, что это часть крыльев? — осведомилась Майлин.
— Абсолютно уверен, — коротко ответил Фарри. — И те, кто когда-то носил их… — Он дважды проглотил комок, застрявший в горле, словно ощутил боль, но быстро справился с чувствами, которые пробудили в нем эту мысль. — Они мертвы.
Все промолчали. Возможно, решительность в его голосе сделала для них невозможным оспаривать его слова.
Они находились позади лавки, а потом двинулись гуськом вниз по узкой дорожке между задним рядом ларьков, которые стояли один за другим. Фарри старательно изгнал из головы все, кроме того, что искал.
В конце дорожка прервалась, и им пришлось продвигаться по грязи, потом она стала подниматься, повернув почти под прямым углом. Фарри постоял на распутье с мгновение, повернув голову, словно прислушиваясь к чему-то слышимому для всех, потом быстро направился по более широкой дорожке, бегущей в глубину лабиринта. Тоггора пока не было ни видно, ни слышно. Однако он опять уловил очень слабый запах, перебивающий зловоние, распространяющееся вокруг — запах изорванных крыльев. Он резко повернулся к Майлин и протянул руку, в то время как другой рукой, скрытой под плащом, затянул его потуже.
— Дай мне… да, дай же мне другой кусок! Тот, который ты несла прежде.
Майлин ничего не ответила, но распечатала большой карман на бедре. Тут послышался шорох, а потом он почувствовал кусок шелкового материала, который она протянула ему — почувствовал и увидел. Ибо, несмотря на тусклый свет лампочки из будки — его взор определил слабое свечение от материи, намотанной на его запястье. И, очень крепко сжимая эти две полоски, он снова ощутил мысленное изображение — но не от Тоггора. Зеленая материя словно бы сама обвернулась вокруг его руки. Тут он почувствовал сильный озноб, сперва на руке, а потом медленно спускающийся по его пальцам. Снова его охватило ощущение чьей-то смерти — но отчасти чего-то живого, чего он никак не мог понять — но были уверен лишь в том, что это действовало посредством него самого, а возможно, и на него.