— Это невозможно!
— Ты хочешь сказать, что я не знаю, о чем говорю.
Ну, нет, художник не мог этого утверждать, так как все знали, что если кто и знает о татуировальном искусстве, так это он — Дриоли. Разве не он, это было в прошлом месяце, покрыл живот какого-то мужчины удивительно изящным рисунком, изображающим цветы? А тот клиент, у которого вся грудь была покрыта такой густой шерстью? Он так искусно изобразил на его груди серого медведя, что волосатая грудь превратилась в шкуру мохнатого зверя.
Разве не он татуировал женщину на руке мужчины таким образом, что когда мускулы руки мужчины двигались, то женщина оживала и принимала самые неожиданные позы.
— Я просто хочу сказать тебе, — ответил Сутин, — что ты пьян и у тебя пьяные мысли.
— А Джози будет позировать. Это будет этюд с Джози на моей спине. Разве я не вправе иметь портрет жены на своей спине?
— Портрет Джози?
— Да. — Дриоли знал, что стоит ему только упомянуть имя жены, как толстые губы паренька невольно растянутся в улыбку.
— Я не согласна, — сказала молодая женщина.
— Джози, дорогая, ну пожалуйста. Вот возьми эту бутылку и допей ее, тогда ты станешь добрей. Это же потрясающая идея. В жизни еще не придумывал что-нибудь подобное.
— Какая еще там идея?
— Ну, то, что он должен будет делать твой портрет на моей спине. Разве я не могу желать этого?
— Мой портрет?
— В обнаженном виде, — заметил художник.
— Соблазнительная идея.
— Только не в обнаженном виде, — сказала молодая женщина.
— Это же гениальная идея, — сказал Дриоли.
— Нет, это безумная идея, — ответила молодая женщина.
— Так или иначе, все же это идея, — сказал Сутин. — И она заслуживает того, чтобы отметить ее.
Они выпили еще одну бутылку. Затем художник заметил:
— Ничего из этого не выйдет. Я не умею обращаться с татуировальной машинкой. Хочешь, я напишу картину на твоей спине, и ты будешь ходить с ней до тех пор, пока не выкупаешься и не смоешь ее? А если ты вообще не будешь мыться, тогда картина сохранится на твоей спине до конца твоей жизни.
— Нет, — ответил Дриоли.
— Да. И в день, когда ты решишь выкупаться, я буду знать, что ты больше не ценишь мою картину. Это будет серьезным испытанием для тебя как поклонника моего таланта.
— Не нравится мне все это, — сказала молодая женщина. — Он так восхищается твоим талантом, что будет ходить грязным всю жизнь. Давайте лучше татуировку. Только не в обнаженном виде.
— Тогда только голову, — предложил Дриоли.
— Боюсь, не справлюсь.
— Это чрезвычайно просто. Я научу тебя в две минуты. Вот увидишь. Я пошел за иглами и чернилами. У меня есть чернила всех цветов — стольких оттенков, сколько у тебя есть для живописи, и даже более красивые, чем у тебя.