Расправив плечи и поправив кобуру, Фриско пересек поляну и подошел к костру наблюдателей. Презрительно поглядывая на разбитую губу Колдуэлла, он сообщил о предложении Джона и просьбе Алекс.
Лутер пожал плечами:
— В завещании ничего не сказано о запрете принимать подарки.
— Если такого запрещения нет, его следует ввести! — возмутился Колдуэлл.
Фриско хотелось придушить негодяя.
— Если мы имеем право включать в стадо диких и приблудных животных, то почему нельзя включать подарки? — еле сдерживаясь, спросил Дэл.
Немного подумав, Лутер сказал:
— Вы правы, Фриско. Можете принять дар Маккалистера.
— Я хочу заявить официальный протест, — возмутился Колдуэлл, не сводя глаз с Дэла.
— Ваш протест будет принят во внимание, — сухо заметил Морланд. — Что же до просьбы Алекс, то, — Лутер пожал плечами, — Маккалистер, похоже, в любом случае с нами не расстанется.
— Три коровы тебя не спасут, Фриско! — прошипел Джек. — Мы оба знаем, что ты куда больше потеряешь, переправляясь через Ред-Ривер.
Дэл кивнул. Руки у него так и чесались — хотелось еще больше разукрасить физиономию Колдуэлла. Он повернулся, собираясь уйти. Затем вдруг остановился и, глядя на Джека, проговорил:
— У нее никого не было до меня, и если я еще раз услышу, как ты порочишь честную женщину, то ты об этом крепко пожалеешь.
— Я устал от твоих угроз, Фриско.
— Тогда давай поговорим! — в запальчивости бросил Дэл, кивнув в сторону лощины. — Прямо сейчас.
Колдуэлл не ответил. Дэл усмехнулся, глядя на его распухшую губу, затем резко развернулся и зашагал к палатке Фредди. Проведав ее, он отправился проверять дозор.
Долина Ред-Ривер оказалась живописнейшим местом — Лес никогда ничего подобного не видела. Весенние дожди украсили долину цветами, кое-где зеленели островки сосен и тополей.
Но она никогда не увидела бы этой красоты, если бы не завещание. Она так много потеряла бы, если бы отец просто передал им свое состояние, отдал все без всяких условий.
Она не научилась бы ездить верхом, никогда бы не довелось ей спать под открытым небом, под звездами, и не пришлось бы загорать под палящим солнцем. Никогда не научилась бы она восхищаться красавцами лонгхорнами, которыми так гордился отец.
Впереди ее бежали быки; они хлестали себя хвостами по спинам и поводили из стороны в сторону своими длинными мордами. Лес бы ни за что не поверила, что у нее может родиться к ним теплое чувство — к этим костистым, большеухим, огромным животным. Наверное, отец не зря придумал все это. Наверное, он хотел, чтобы они с Фредди научились любить строптивых гигантов так же, как их любил он сам.