— Сан-Франциско? — нахмурившись, спросила Лес и переглянулась с Алекс. — Но я думала, что вы…
— Похоже, мы не можем привести наши мечты к одному знаменателю, — тихо ответила Фредди, с грустью взглянув на Фриско.
— У меня нет слов, чтобы выразить мою благодарность, — сказала Алекс.
Фриско знал, что она говорит искренне, хотя выражение лица у нее было тревожно-рассеянное. Глаза ее беспокойно бегали: очевидно, она искала взглядом Джона.
Лес встала на цыпочки и поцеловала Фриско в щеку.
— Как мы можем отблагодарить вас?
— Сейчас же приняться за работу, — ворчливо ответил он, потягивая носом: в воздухе пахло паленой бычьей кожей, все «новобранцы» получили по отметине на боку. — Стадо не ждет!
Он посмотрел Фредди в глаза и, не в силах вынести слез, вот-вот готовых пролиться из их изумрудных глубин, резко развернулся и зашагал к табуну. Он должен бы чувствовать себя более счастливым, черт побери! Он получит все, чего желал. Кроме женщины, которую любит.
Обогнув Ньютон с востока, они повели стадо дальше на север.
Осталось еще три дня, думала Алекс, заканчивая мыть посуду. Покончив с уборкой, она, опираясь о рабочий стол, стояла и смотрела на солнечный диск, опускавшийся за горизонт. Еще три дня, и наступит конец тому периоду в ее жизни, из которого она вынесла столько, сколько иной не наберет за многие годы. Она приедет в Абилин не той женщиной, которой покинула Клис. Но сделает ли из этого вывод и сумеет ли сделать выбор?..
— О чем думаешь? — спросил, подойдя к ней, Джон.
Он не дотрагивался до нее, ибо прикасаться к ней значило причинять и ей, и себе слишком сильную боль. И она это знала. Он не касался ее, не целовал ее, не говорил с ней о будущем. Его выразительные серые глаза говорили ей, что, удерживая дистанцию между ними, он желал облегчить расставание.
— Я столько ошибок совершила в жизни, — пробормотала она, глядя на заходящее солнце.
— Не надо, — хрипло произнес он. — Не надо ничего объяснять.
Он думал, что она хочет сказать, будто считает ошибкой отношения между ними. Она обернулась, чтобы разубедить его, но вдруг замолчала, любуясь его лицом. Золотистый свет падал на его скулы, на губы, которые ей так хотелось целовать, и в глазах его светилась только любовь.
— Ты не мог бы кое-что для меня сделать? — спросила она.
— Все что ни попросишь.
— Достань, пожалуйста, мой спальный мешок.
Джон посмотрел на небо, несколько озадаченный ее просьбой.
— Конечно.
— Положи его вон там, возле палатки, а потом, пожалуйста, оставь меня одну.
Джон пошел выполнять ее просьбу, но до того как он повернулся к ней спиной, она успела увидеть, что лицо его исказилось болью.