Дженни уставилась на него, потом искренне расхохоталась.
— Забавно, что ты единственный мужчина, заметивший мою необыкновенную красоту.
— Сомневаюсь. Могу согласиться, что я, возможно, один из немногих, кто сказал об этом, но далеко не единственный из тех, кто это заметил.
Щеки у Дженни вспыхнули, стало трудно дышать. Разговор смущал ее, она не знала, как отвечать.
— Заткнись! — сказала она наконец, уставившись на огонек его сигары.
— Тебя когда-нибудь целовали? Я имею в виду по-настоящему?
От этого вопроса, а еще больше от хрипловатого тембра его голоса Дженни вздрогнула. Ей стало не по себе и почему-то очень жарко.
— Конечно, целовали, — сердито заявила она.
— Должно быть, целовал тебя храбрый человек, — усмехнулся Тай,
— Какого дьявола ты насмешничаешь? И вообще, что это значит?
— Такая уж ты устрашающая женщина. — Его глаза медленно скользнули по ее шее и лицу. — Мне кажется, большинство мужчин отскакивали от тебя после первой попытки.
Первым, совершенно идиотским желанием Дженни было поправить зачем-то волосы, но она поборола его и, выпустив колечко дыма куда-то в темный угол комнаты, сказала:
— Большинство мужчин меня просто не замечали. И это меня вполне устраивает.
— Если мужчины и не замечали тебя, то лишь потому, что ты сама этого не хотела. Ты прячешь себя под бесформенным пончо и носишь какую-то нелепую старую шляпу, надвинув на самые уши. — Тай выпустил струйку дыма и долго глядел, как она тает в темноте. — Если ты отрастишь волосы и наденешь красивое платье, мужчины выстроятся в очередь, чтобы взглянуть на тебя, дорогая.
Дженни облизнула пересохшие губы.
— Только этого мне и не хватает, — сказала она и, почувствовав, что от этого разговора у нее дрожат руки, загасила сигару и скривилась. — Не хочу я говорить о таких вещах. Замолчи!
— Если бы я поцеловал тебя… — Тай умолк и бросил долгий, полный вожделения взгляд на губы Дженни. — Знаешь, как бы я сделал это?
Сердце Дженни куда-то шарахнулось и стукнуло о ребра. Она ухватилась за край стола и угрожающе прищурилась.
— Говорю тебе в последний раз… заткнись!
— Я начал бы медленно, — говорил он, продолжая глядеть на ее губы. — Очень медленно, чтобы не спугнуть тебя. Я положил бы руки тебе на талию, очень низко, почти на бедра. Потом привлек бы тебя к себе, чтобы ты поняла мои намерения.
Тай усмехнулся.
Дженни поняла намек. Она хотела сглотнуть слюну, но во рту было сухо, как в пустыне. Глядя Таю в глаза, не в состоянии шевельнуть ни одним мускулом, она еле дышала и ждала; ей одновременно хотелось, чтобы он умолк и чтобы говорил еще и еще.