Не зная, разыскивают ли их в Чиуауа кузены Барранкас, Тай и Дженни по возможности избегали выходить на улицу и редко покидали номер в отеле. Дженни считала, что в процессе ее выздоровления самое неприятное — сидеть в четырех стенах. Ее доводило до бешенства нытье Грасиелы, которая то и дело приставала с вопросом, чем бы ей заняться.
Уставившись невидящими глазами в страницы романа Марка Твена, который купил для нее Тай, она только и делала, что обдумывала ситуацию с Грасиелой. Дженни вовсе не хотела быть родительницей, давала себе клятвы, что никогда ею не будет, и маялась при мысли о том, что ответственность все еще лежит на ней. Она не любила детей, никогда не любила и не верила, что когда-нибудь полюбит.
Но как она ни возмущалась, ни бунтовала внутренне, выходило так, что она превращалась в заботливую мамашу. Это удивляло ее в такой же степени, как родительские предостережения, увещевания и улещивания из мужественных уст Тая.
Если бы обстоятельства не были столь тяжелыми и беспокойными, Дженни, вполне возможно, все это казалось бы даже забавным. И она и Тай не любят детей, и ни один из них не ожидал, что придется иметь дело с ребенком. Однако пришлось, и они сражались с чисто родительскими проблемами вроде невозможности уединиться, необходимости подавать хороший пример и так далее; они спорили о том, на что способен шестилетний ребенок, а на что нет, и по временам вынуждены были призывать на помощь весь свой здравый смысл, сталкиваясь с капризами и упрямством Грасиелы.
Если бы обычные, нормальные родители попали в их теперешнюю ситуацию, стали бы они учить дитя играть в покер или двадцать одно? Дженни хотелось верить, что стали бы — даже Маргарита.
— Мне надо поднимать ставку или пасовать? — нетерпеливо спросила Грасиела, протягивая свои карты Дженни таким образом, чтобы Тай их, не дай Бог, не увидел.
Дженни вздохнула и подняла глаза от книги. Она уже десять раз перечитывала один и тот же абзац.
— Я же тебе говорила. У меня правило — не давать советов человеку, когда он ведет свою игру.
— Но я же не человек. Я ребенок. Пасовать, верно?
Дженни посмотрела в огорченные глаза Грасиелы и кивнула.
— Я не намерена говорить тебе, что делать, но… — Она наклонилась над столом и шепнула Грасиеле на ухо: — У тебя всего пара четверок. На твоем месте я бы спасовала. И больше не отвлекай меня, пожалуйста.
Грасиела бросила карты на стол с весьма удрученным видом и молча смотрела, как Тай придвигает к себе кучку спичек.