— Между нами большая разница, Тай. Ты боец, а я нет. Пойми, что я буду чувствовать свою вину перед дочерью всю свою жизнь.
— Так оставайся и будь ей отцом.
— Не могу.
Роберт снял с шеи цепочку и вложил золотой медальон-сердечко брату в ладонь.
— Отдай Грасиеле это, когда я уеду, и скажи, что я ее люблю. Может, с годами она поймет, что я настолько любил ее, чтобы дать ей самых лучших родителей, которые вырастят ее.
— Есть ли что-то, что я могу тебе сказать, чтобы ты изменил решение?
— Нет.
Тай неохотно кивнул и, проглотив комок в горле, обхватил плечи Роберта.
— Я хотел бы попросить тебя остаться до свадьбы. Хочу, чтобы ты стоял рядом со мной. И потом, Роберт, пиши иногда маме. Давай нам знать, что ты… — У него снова перехватило горло. — Ты всегда можешь вернуться домой. Ты это понимаешь.
— Понимаю. — Они посмотрели друг другу в глаза. — Думай обо мне иногда. О том времени, когда мы были мальчишками, до того как все так глупо перемешалось.
Потом Дженни направилась к ним, и обещание счастья сияло в ее голубых глазах, и Тай забыл обо всем на свете, кроме того, что эта великолепная женщина принадлежит ему.
Перехватив на полдороге, он обнял ее и увел за дом, в тень между азалиями, а там крепко-крепко прижал к себе.
— Бог мой, какая же ты соблазнительная женщина!
Дженни порозовела, засмеялась и обняла его за шею здоровой рукой.
— Ковбой, надеюсь, ты этому никогда не доверишь, но ты единственный мужчина в мире, который так считает.
— Ты смотришься в зеркало, дорогая? — Он поцеловал ее и куснул мочку уха в надежде вызвать в ней неодолимое желание. — Ты сильно изменилась с тех пор, как я впервые положил на тебя глаз. Тогда у тебя вид был достаточно жалкий, но главные качества, разумеется, были те же.
Дженни прижала свой подбородок к подбородку Тая и спросила:
— Тай, иногда… я просто хочу знать… скажи, по-твоему, из меня выйдет хорошая жена?
— Думается, будут порой сложности, — пробормотал он, еще крепче прижимаясь к ней. — Но ты дала обещание, Дженни Джонс. И потом, ты ведь уже научилась самому важному.
Она тихонько рассмеялась глубоким грудным смехом и смежила веки, когда он покрыл ее прекрасное лицо зовущими страстными поцелуями. Дженни поймала руку Тая и притянула ее к своей груди.
— Как ты считаешь, нас кому-то будет не хватать, если мы уедем в твой дом?
Дженни хорошо выучила урок. Теперь уже она поддразнивала и подстрекала.
— Всем будет нас не хватать, — ответил Тай, целуя ее веки, а потом уголки губ. — Это же мы принимаем гостей.
Они посмотрели друг другу в глаза и расхохотались. Оба они ничуть не беспокоились о том, что о них подумают.