Когда он вошел в нее, она прижалась к нему, не замечая, что по лицу текут слезы. Она любила его. Так сильно и глубоко, что у нее щемило в груди. Любила его как мечту, настолько реальную, что для нее было шоком очнуться и понять, что эта мечта никогда не осуществится. Ее любовь была так сильна, что она скорее умрет, чем останется жить без него.
Когда все закончилось, они долго лежали обнявшись и наслаждаясь близостью друг друга. Но неожиданно Фокс села и прикрыла грудь концом одеяла.
— Ты мой брат!
— Господи! Ты моя сестра! — Таннер тоже сел и смотрел на Фокс с ужасом.
— Нет, погоди. — Фокс сделала глубокий вдох. — Хоббс Дженнингс твой отец, но мне он только отчим.
— Кровного родства между нами нет.
— Слава Богу. На какое-то мгновение я подумала… — Она упала на одеяло и расхохоталась. — О Господи!
Они оба хохотали как безумные, но напряжение последних нескольких дней постепенно спадало.
— Прости меня, Таннер. — Она обняла его. — Мне бы хотелось, честное слово, чтобы все было по-другому. Чтобы у нас было будущее.
— Оно могло бы быть.
Но судя по неуверенному тону, он в этом сомневался. Он, наверное, пришел к тому же выводу, что и Фокс. Он не сможет жить с женщиной, которая убила его отца, а она не сможет жить, зная, что позволила Хоббсу Дженнингсу избежать расплаты за совершенное им злодеяние.
Они молча оделись и, взявшись за руки, пошли к костру. Ее взгляд остановился на том месте, где стояла палатка Пича. Джубал, благослови его душу, разобрал и спрятал ее.
— Мне придется сказать отцу.
— Я знаю, — тихо ответила она. — Делай то, что должен. Это не имело значения. Она все равно доберется до Хоббса Дженнингса, скольких бы он ни нанял телохранителей. Все, что ей нужно, — это ружье и доля секунды для точного выстрела — и негодяй умрет.
Они держались за руки, словно оба знали, что такой ночи, как эта, у них больше не будет. Отныне Хоббс Дженнингс будет стоять между ними, и за это он тоже должен заплатить. Он украл у нее последние две недели с Таннером, воспоминания о которых могли бы поддержать ее на пути к виселице.
— Если бы я могла найти способ, как жить…
— Я знаю. — Он приложил палец к ее губам.
Они стояли обнявшись до тех пор, пока от усталости у них не стали слипаться глаза. Но расстаться они не могли. Опустившись на землю, Таннер прислонился спиной к какому-то тюку, а Фокс положила голову ему на грудь.
Но заснуть он все же не смог. Шок от того, что он узнал об отце, прошел, но на его место пришла холодная ярость. Как мог отец — человек, которому он безоговорочно верил, украсть наследство своей жены и обездолить ребенка? Что он за человек, если мог совершить такое преступление?