Когда, по тайному приказу короля Гариана, жрецы Митры начали Поход против чернокнижников и по всей Немедии запылали священные костры, Ораст был в числе тех, кто усердно подкладывал вязанки хвороста и подносил к ним зажженный факел. Нечестивые маги боялись, как огня, аскетичного юношу с горящими глазами, да он и был огнем – праведным митрианским пламенем, очищавшим страну от хулы. И никто не знал, и даже не мог предположить, что праведный Ораст, словно тать в нощи, украдкой, во время обыска, сует себе под рясу самые Ценные магические атрибуты осужденных – хрустальные шары, старинные книги, зачарованные кинжалы, а после прячет их в потайном месте, надежно скрытом от любопытных глаз.
Но пришел час, когда он ошибся, открыто покусившись на древний том мага Оствальда. Когда суровые немедийские солдаты тащили безумного старца на костер, тот проклинал Митру и предрекал час, когда Скрижаль Изгоев, как он величал свой драгоценный фолиант, изменит судьбы мира.
Ораст, занимавший в ту пору почетный пост помощника тайного судьи, не таясь, забрал зловещий том в свою келью, объяснив всем, что он якобы хочет изучить ересь, дабы наметить новые пути борьбы с чернокнижием.
Поначалу ему поверили, да и кто бы стал перечить ему, Орасту, прозванному Магдебским, который одним росчерком пера мог выкорчевать целый род, обвинив его в служении Силам Тьмы. Но когда из кельи молодого аскета стали доноситься леденящие душу вопли неведомых существ, от которого гас огонь в жертвенных пламенниках и начинал бродить можжевеловый сок, жрецы не выдержали и, заручившись поддержкой светских властей в лице благородного барона Амальрика Торского, заковали непокорного в железо и подвергли пытке огнем…
Ему оставалось жить не более дня, и никакое чернокнижие не помогло бы ему хоть на мгновение отсрочить тот час, когда солнце его сознания должно было закатиться в самую глубокую из Преисподних Зандры, как не помогло всем тем несчастным, которых он безжалостно сжигал, четвертовал и топил, пытаясь отомстить Миру за собственную ничтожность. Ему не помогли бы все те демоны, которых он кормил с ладони внутренностями черных петухов и поил свежей кровью, заботливо нацеженной им в склянку во время пыток в подземельях; не помогло бы все то ведовство, которое он накопил за прошедшие зимы, ибо не сотворили злые умы еще такого чародейства, что в силах было бы расплавить тяжелое железо кандалов и источить сырой, замшелый камень тюремных стен; не помогло бы ничто, если бы не слепая Судьба, заставившая Амальрика барона Торского завернуть в его каземат и тем самым изменить течение Истории…