С внутренней стороны стен ширилась хорошо утрамбованная валанга – насыпь из земли, оставшейся после рытья рва. В былые времена на ней устанавливались зубчатые вороты с подвешенными к ним чанами, откуда на головы неприятелю во время осады лился кипяток или разогретая смола. По углам стены красовались мрачные угловатые бастионы, где круглосуточно несли вахту прославленные Черные Драконы – личная гвардия владыки Аквилонии. Они же занимали и треугольный равелин поодаль.
Сам замок изначально задумывался достаточно скромным. При строительстве зодчими двигали соображения отнюдь не красоты, но безопасности; их главной целью было уберечь владык Валузии и Аквилонии от посягательств воинственных соседей. Однако от той эпохи, помимо рва и опор старого моста, остался лишь массивный, возвышавшийся в центре донжон, издавна служивший последним оплотом обороны. Он имел собственные склады с запасами провианта, колодцы, комнаты для жилья и внутренние казармы; даже если бы неприятель проник внутрь, защитники цитадели могли еще немалое время оборонять свое последнее пристанище, штурм которого осложнялся еще и тем, что по узким лестничным пролетам можно было продвигаться только гуськом.
Но постепенно древний замок обрастал новыми постройками. Приземистая валузийская надежность и простота уступила место легкости и пышности отделки, свойственной новому аквилонскому зодчеству. Дворец застраивался, точно улей, конюшнями и казармами, огромной галереей с большим залом для суда, внутренним храмом Митры, казнохранилищами и тюрьмами, жилыми и служебными помещениями для вельмож и челяди. Ныне дворец напоминал огромный серп, вытянувшийся без малого на лигу в длину, и в нем почти ничего не оставалось от воинственной твердыни былых времен.
Наследник престола любил окружать себя роскошью. Отведенные ему покои были заставлены резной зингарской мебелью, мозаичные полы устланы огромными бурыми с серебром шкурами свирепых немедийских медведей (они появились здесь не так давно – скромное свидетельство уважения, что питал к будущему королю немедийский посланник), на стенах красовались изысканные аргосские шпалеры, изображавшие сцены битвы жреца Эпимитриуса с порождением Тьмы, змееголовым Сетом. Тут и там мерцали бронзовые статуэтки из далекой Вендии, багровела пышная бахрома аляповатых туранских ковров, со стен на недоумевающего посетителя таращились погребальные маски черных колдунов легендарного Кешана, а мраморная полка над огромным камином ломилась от тяжести увесистых изваяний злобных раскосых богов таинственного Кхитая.