— Я ушла, потому что хотела побыть одна, — запальчиво сообщила Джапоника, и Девлин внезапно пожалел о том, что до сих пор не относился к ней с подобающей галантностью. Но виконтесса была не из тех, кто останется в долгу. — Впрочем, вам, я полагаю, безразлично, насколько сильно запятнана моя репутация.
— Разве я хоть с чем-нибудь из того, что она сказала, согласился?
— Вы ей не возражали.
Синклер чувствовал себя трусом оттого, что не отвечал ей, как она того хотела, но давать ей ложные надежды было бы неблагоразумно.
— Правда никогда не вставит палки в колеса сплетен. Надежда на спасение умерла, и он прочел это в ее глазах.
— Значит, вас не волнует то, что меня называют вашей любовницей, а вас — развратным типом, устраивающим оргии на глазах у пятерых юных девиц.
— Мадам, если бы я полагал, что этот фарс воспринимается серьезно, я бы застрелился. А поскольку я считаю подобный слух одиозным, я его просто игнорирую.
Она молчала, и тогда лорд накинул ей на плечи меховое манто.
— На улице холодно. Возможно, опять пойдет снег. Джапоника затаила дыхание. Он нежно обернул ее плечи в мех. Хотелось бы обрести веру в себя, такую же, как у него. В конце концов, не все ли равно, что думают о ней в лондонском обществе? Зачем ей этот титул? Скоро она все равно окажется далеко отсюда и от лорда Синклера тоже.
Девлин наблюдал за тем, как менялось ее лицо. Одна эмоция сменяла другую. От внутренней борьбы щеки ее разгорелись, именно этого — румянца — ей до сих пор не хватало. Итак, цель его оказалась достигнутой, пусть и ценой некоторой жертвы: он понимал, что румянец ей придала злость на него, Девлина. Надо было все так и оставить. Но он не мог.
В тот момент, когда Джапоника подняла руку, чтобы застегнуть у подбородка манто, он накрыл ее ладонь своей и прошептал:
— Ты красива. Тебе никто об этом не говорил?
Джапоника отвернулась. Она не напрашивалась на комплименты, и это нежное прикосновение, которое словно огнем обожгло ее, было неуместно. Он заставил ее почувствовать себя в его власти. Но этого она не могла себе позволить.
— Ваши комплименты, лорд Синклер, слишком преувеличены, чтобы я могла принять их.
Он взял ее за подбородок двумя пальцами и повернул к себе лицо Джапоники.
— Ты красива. Поверь в это, — прошептал он, глядя в ее глаза.
Еще до того, как она успела подготовить себя к его последующим действиям, она оказалась в его объятиях. Столько всяких восхитительных мелочей успела заметить Джапоника до того, как Синклер склонился к ее губам: аромат сардара, морозный хруст его нарядного камзола, снежную белизну рубашки, мускулистую твердость тела… Поцелуй был мимолетен, легкое касание, ничего больше, но и от него у Джапоники едва не остановилось сердце.