Я ответил на звонок: «Договора и Обязательства».
Это мой отдел. Договора и Обязательства.
Солнце садится, и в нашу сторону движется нагромождение облаков размером с Вайоминг или Японию. Не то чтобы у меня было окно на работе. Все наружные стены — стёкла от пола до потолка. Везде вертикальные жалюзи. Везде производственный низковорсистый серый ковролин с пятнышками маленьких надгробных монументов там, где ПиСишники подключены к сети. Везде лабиринт кубических ящиков с заборами облицовочной фанеры.
Где-то гудит пылесос.
Мой шеф уехал в отпуск. Он послал мне письмо по электронной почте, а затем исчез. Я готовлюсь к официальному докладу через две недели. Резервирую конференц-зал. Развешиваю все свои брюки в ряд. Переписываю своё resumй. И всё такое. А они строят козни против меня.
Я — Абсолютный Недостаток Сюрпризов Джо.
Я ужасно себя вёл.
Я подымаю трубку, и это Тайлер, и он говорит: — Выходи на улицу, на стоянке тебя ждут ребята.
Я спрашиваю: «кто они?»
— Они ждут тебя, — говорит Тайлер.
Я слышу запах бензина на своих ладонях.
Тайлер продолжает:
— Дальше в дорогу. У них есть машина, на улице. У них Кадиллак.
Я всё ещё сплю.
Я сижу здесь, и я не уверен, не снится ли мне Тайлер.
Или я снюсь Тайлеру.
Я нюхаю свои руки в бензине. Здесь никого больше нет, и я встаю и иду на улицу, на стоянку.
Парень из бойцовского клуба работает водителем, и он припарковался у обочины в чьём-то чёрном Corniche, и всё, что я могу сделать — это смотреть на него, чёрного с золотом, огромный портсигар, готовый увезти меня куда-то. Парень-механик, вышедший из машины, говорит мне не волноваться, он поменял номера с другой машиной на долговременной автостоянке в аэропорту.
Наш механик из бойцовского клуба говорит, что он может завести что угодно. Из приборной панели вытаскиваются два проводка. Прикоснитесь одним проводком к другому — и вы замкнёте цепь зажигания, получая машину для прогулки.
Можно иначе — получить код замка через распространителя автомобилей.
Три космические обезьянки сидят на заднем сидении, одетые в свои чёрные рубашки и чёрные брюки. Ничего не вижу. Ничего не слышу. Никому ничего не скажу.
Я спрашиваю: «так где Тайлер?»
Парень-механик из бойцовского клуба открывает мне дверцу, как персональный шофёр. Механик высокий, и его кости и плечи напоминают телефонный столб.
Я спрашиваю: «мы едем к Тайлеру?» Посреди переднего сидения меня ждёт праздничный пирог со свечами, готовыми к тому, чтоб их зажгли. Я сажусь в машину. Мы трогаемся.
Даже через неделю после бойцовского клуба у нас не возникает проблем с тем, чтобы ехать, не превышая скорости. У тебя пару дней может быть чёрный кал, разные внутренние повреждения, но ты настолько крут. Другие машины объезжают тебя. Они сигналят. Ты получаешь факи от других водителей. Абсолютные незнакомцы ненавидят тебя. Здесь нет совершенно ничего личного. После бойцовского клуба ты настолько расслаблен, что это просто не может тебя взволновать. Ты даже не включаешь радио. Может быть твои рёбра царапают внутренности каждый раз, когда ты делаешь вдох. Машины позади тебя мигают фарами. Солнце садится, апельсиновое и золотое.