Она пришла в ужас.
— И как только у тебя смелости хватило? Ведь если бы они тебя не выпустили… — Она взмахнула рукой, отгоняя зло. — Я просто поверить не могу, что ты мог взять и уснуть, держа ЭТО в руке! В общем, времени терять нельзя.
Вытащив из-за пазухи маленький мешочек из черной кожи, Ренн набила его листьями рябины.
— Эти листья защитят нас, — сказала она, — да и мешочек тоже поможет: он сделан из кожи ворона. — Крепко держа Торака за руку, она стряхнула глаза реки с его ладони в мешочек и крепко затянула тесемку.
Как только Нануак был спрятан, пламя в костре сразу вспыхнуло ярче, мрак в пещере рассеялся, а потрескивание в воздухе совершенно прекратилось.
Волк осторожно подошел к Ренн и лег с нею рядом, положив морду на лапы и тихонько поскуливая.
— Как ты думаешь, он может видеть Нануак? — спросила Ренн.
— Скорее, он его чует, — ответил мальчик. — Или слышит. Не знаю.
И Ренн, вздрогнув, прошептала:
— И никто этого не знает!
Торак проснулся на заре, чувствуя, что ему не повернуться, — так болело все тело. Но руки и ноги действовали, и ничего, похоже, не было сломано. В общем, он решил, что еще очень легко отделался.
Ренн стояла на коленях у входа в пещеру и пыталась угостить Волка горстью вороники. Она сосредоточенно хмурилась, протягивая ему ягоды на ладони, а он то делал осторожный шажок вперед, то вдруг снова отскакивал назад. Наконец волчонок все же, видимо, решил, что Ренн можно доверять, и в один присест слопал ягоды. Ренн даже засмеялась, когда усатая мордочка коснулась ее ладони.
Заметив, что Торак смотрит на нее, она тут же перестала смеяться, смущенная тем, что он застал ее за попыткой подружиться с его волчонком.
— Ты как? — спросила она.
— Лучше.
— А по виду не скажешь. Тебе нужно будет отдохнуть еще по крайней мере денек. — Ренн встала. — Я иду охотиться. Нам следует приберечь вяленую пищу, она еще пригодится.
Торак с огромным трудом сел.
— Я с тобой…
— Нет, ты останешься. Тебе нужно отдохнуть.
— Но моя одежда уже высохла! Да и оглядеться пора.
Торак не стал объяснять, почему ему так хочется пойти вместе с Ренн: дело было в том, что он ненавидел всякие пещеры. Они с отцом порой разбивали стоянку и в пещерах, но Торак всегда ложился спать снаружи. Ему было на редкость неприятно спать в окружении земляных или каменных стен, вдали от свежего дыхания Леса. В пещере ему начинало казаться, будто его кто-то проглотил.
Ренн вздохнула:
— Ну, хорошо. Но как только мы кого-нибудь подстрелим, ты сразу вернешься и снова ляжешь, ладно?
Торак пообещал ей это и принялся одеваться.