– Он понравится тебе, мама, – уверенно сказала Габриэль. – Гэвин – сама невинность и простота.
– Таких людей не бывает, – только и промолвила мать, окончательно растерявшись.
Когда Гэвин вошел в маленькую квартиру на верхнем этаже, отец Габриэль воззрился на него с явным сомнением. Он еще ни разу не имел дела с австралийцами, да и желания такого у него не было. Австралийцы представлялись ему еще большими чужаками, чем американцы, а это кое-что да значит.
– Bonsoir, – натянуто произнес он, даже не подумав заговорить на английском, которым владел весьма сносно.
– Хочешь что-нибудь выпить? – по-английски спросила Габриэль, приходя Гэвину на помощь. – Может быть, кир[9]?
– С удовольствием, – неискренне отозвался Гэвин, которому больше всего хотелось подкрепиться пивом. Прекрасно зная, что он ни за что не стал бы по собственной воле пить кир, Габриэль лукаво усмехнулась и отправилась на кухню, предоставив Гэвина его судьбе.
– Etes-vous a Paris longtemps?– спросила мать девушки. Она была слишком хорошо воспитана, чтобы проявлять свои истинные чувства по отношению к чужеземцу.
– Deuxои troismols, – отважно произнес Гэвин, подумав, что уж если ему суждено испытание французским языком, то чем быстрее он вступит в игру, тем лучше.
Его акцент заставил обоих Меркадоров поморщиться.
– Вероятно... – заговорил отец Габриэль, как только к нему вернулся дар речи, – вероятно, нам лучше вести беседу по-английски.
– Буду рад, – с обезоруживающим облегчением отозвался Гэвин. – Французский – великолепный язык, но уж очень трудный.
Уголки губ Вань Меркадор тронула чуть заметная улыбка. Габриэль оказалась права. Было нечто невинное и очаровательно-трогательное в открытом лице юноши, которого она привела в дом.
– Габриэль сказала мне, что вы журналист, – запинаясь, заговорила Вань на английском, который был не многим лучше его французского, – и что вы хотите отправиться во Вьетнам.
Заметив крохотную складку, появившуюся на лбу отца Габриэль, Гэвин понял: глава семьи предпочел бы беседовать о чем-нибудь другом.
Тем не менее почти весь вечер разговор шел о Вьетнаме.
– Не собирается ли ваша страна вслед за американцами вмешаться во вьетнамские события? – спросил Этьен, когда Габриэль унесла на кухню суповые тарелки, а Вань водрузила на середину стола огромную миску дымящегося кассероля из говядины с грибами и домашней лапшой.
– Юго-Восточная Азия для нас – что соседская деревня, – ответил Гэвин, а Габриэль, уловив озадаченный взгляд отца, пояснила:
– Гэвин имеет в виду географическую близость Юго-Восточной Азии и Австралии, папа.