Карл нехотя встал и повернулся к ней.
— Потому, дочка, что теперь я стал иностранцем — гражданином враждебного государства. Меня исключили.
Кейт не знала, что на это сказать: ее обиде за отца и возмущению не было предела. Самое ужасное в этой истории было то, что в правление крикетного клуба входили люди, которых Карл считал своими друзьями, — Ниббс и Дэниел Коллинз.
— Мой папа наверняка здесь ни при чем. Он всегда очень уважат твоего отца, — сказала Керри, кормя грудью малышку Розу.
— Мистер Ниббс и отец Дэнни тоже считались его друзьями, однако на собрании они не выступили в его защиту. Если бы они за него заступились, его не исключили бы из команды, — возразила Кейт, вновь испытывая прилив негодования, от которого ее бросило в жар.
— Я поговорю об этом с отцом, — пообещала Керри. — Мне кажется, произошло досадное недоразумение. Твоего папу не могли исключить из крикетного клуба из-за того, о чем ты мне рассказала. Слушай, а как у него со зрением? Два года назад брата Теда исключили из команды, потому что он не видел летящего мяча с расстояния трех ярдов, не говоря уже о двадцати.
Такая версия, возможно, и успокоила бы Кейт, если бы Дэнни, приехавший в очередное увольнение домой, не ляпнул перед самым ее уходом:
— Слышала новость? В Берлине Гитлера величают национальным героем! Проклятые немцы! Скорее бы уж началась Еойна с ними — всех перестреляем!
В июле стало очевидно, что заветное желание Дэнни вот-вот осуществится: правительство Англии объявило о своем намерении эвакуировать детей в отдаленные районы страны, подальше от вероятных германских бомбардировок.
— Они затевают войну! — в присутствии Кейт возбужденно кричала Мириам, разговаривая с мисс Годфри. — Иначе зачем вывозить детей из Лондона, скажите на милость?
— Это простая предосторожность, мисс Дженнингс, — успокаивала ее бывшая директриса. Она, разумеется, кривила душой, по лишь потому, что не желала еще больше огорчать впечатлительную соседку.
В августе польский кризис обострился и все школьники Лондона получили предписание явиться с чемоданом самых необходимых вещей на сборные пункты для эвакуации. С Мириам случилась истерика.
— Берил слишком мала, чтобы ехать одной в деревню! — визжала она. — А Билли? Он ни разу не покидал родного дома! Мальчик будет обливаться слезами, пытаясь уснуть. Бедный мой агнец!
Зная сыночка как облупленного, Мейвис в этом сомневалась. Сорванец наверняка будет по ночам спать как убитый, а днем ходить на голове, в полной мере наслаждаясь жизнью. Жалеть следовало скорее его опекунов, не подозревающих, какого дьяволенка они приютили.