— Тебе пора спуститься с облаков, в которых ты витаешь с тех пор, как познакомилась с Тоби. Правительство Великобритании считает меня подданным враждебного государства. Меня должны интернировать.
— Интернировать? — уставилась на него Кейт. — Как это понимать? Тебя поместят в лагерь? Но ведь ты здесь живешь уже двадцать лет, папа! Неужели ты можешь подумать, что тебя арестуют? — Голос ее дрожал от волнения.
— А что в этом странного? — спокойно спросил Карл, глядя ей в глаза. — Такое уже однажды со мной случалось.
— Но тогда все было совсем иначе! — Кейт вскочила из-за стола и случайно задела чашку с чаем. Она со стуком упала на блюдце, горячий чай вылился на скатерть и стал стекать на пол. Но ни Карл, ни Кейт не обратили на это внимания.
— Тогда ты был военнопленным, солдатом германской армии. А теперь ты не солдат, Англия стала твоим домом, ты такой же англичанин, как Ниббс, Коллинз или Чарли Робсон.
Карл невольно улыбнулся, хотя предмет их спора и не располагал к этому.
— Так считаешь ты, моя дорогая, но соседи думают иначе! Ведь исключили же меня из крикетной команды. Точно так же относится ко мне и правительство Англии. — Горькая улыбка исчезла с его лица. — Нужно смотреть правде в глаза, дочка! Будем готовиться к худшему. Я до сих пор не вмешивался в твою личную жизнь, но теперь вынужден задать тебе один очень личный вопрос.
Кейт замерла, не представляя, о чем хочет спросить ее отец.
Уставившись на нее немигающим взглядом, Карл произнес:
— Может ли случиться, что вы с Тоби поженитесь?
Чай все еще капал на пол, у ног Кейт образовалась лужица.
— Я… Мы…
— Я должен это знать, дорогая! Если это возможно, я буду за тебя спокоен, как бы долго ни продолжалась война и меня ни держали в лагере. Я буду знать, что о тебе есть кому позаботиться. Ты меня понимаешь?
— Да, папа! — Кейт вцепилась в край стола. Отца вот-вот куда-то увезут, возможно, в ближайшее время. Как подданного враждебного государства его интернируют. И он волнуется, что тогда она останется совсем одна и ей не на кого будет опереться: ведь родственников у них нет.
— Тоби сделал мне предложение, — сказала она, желая успокоить отца. Ей хотелось добавить, что они до сих пор не помолвлены только потому, что она пока не готова к встрече с его дедом. Но тогда пришлось бы объяснять ее опасения, а это принесло бы Карлу новую боль.
Плечи отца опустились, он вздохнул с облегчением, и Кейт поняла, что не сможет рассказать ему о болезненных предрассудках Харви-старшего. Ей также впервые пришло в голову, что Тоби вряд ли удастся уговорить деда принять немку в качестве невестки. Если он не сумел настоять на своем за минувшие месяцы, то теперь уж точно любая попытка что-то растолковать упрямому деду обречена на неудачу.