Кормили в «Алгонкине» отменно, но не только поэтому Жаклин здесь нравилось. Как заметил Джеймс, она страдала литературным снобизмом, а этот старый отель хоть и обтрепался по краям, однако сохранил шарм былых времен, когда здесь устраивали свои знаменитые склоки Дороти Паркер, Тербер и Росс[2]. Роскошного котяру Гамлета сменил другой кот, и он с таким же сознанием собственного превосходства сидел перед газетным киоском, уютно поджав лапки под белоснежную грудку.
Коктейль-бар был излюбленным местом встречи литературных и театральных знаменитостей, а также тех, кто мнил себя таковыми. Жаклин с радостью отметила, что Джеймс занял столик. Он был не один. Прямые седеющие волосы сидевшей рядом женщины бесформенно свисали до плеч, на лице, кроме бледно-розовой помады, не наблюдалось никакой косметики; одета женщина была в строгий темный костюм с наглухо застегнутой белой блузкой.
Джеймс был явно увлечен беседой с этим синим чулком. Жаклин нахмурилась и решительно двинулась к ним. Только когда женщина подняла голову и улыбнулась, Жаклин узнала Джин.
После обмена натянутыми приветствиями Джеймс сказал:
— Вот, пытаюсь уговорить Джин составить нам компанию.
— Мне не хочется вам мешать, — робко заметила Джин, — но я могла бы объяснить... Джекки, почему ты так на меня смотришь?
— Значит, вот так ты обычно одеваешься?
— Ну да. А что?
— По мне, уж лучше Валери Вандербилт. У нее хотя бы есть стиль.
Джин негодующе вспыхнула, и Джеймс тут же поспешил ей на выручку:
— Послушай, Жаклин, оставь при себе свои колкости! Я убедил Джин выбраться из шкафа, образно говоря. Она согласилась рассказать нам о своих делах с Хэтти.
— Давно пора! — фыркнула Жаклин. — Минутку... — Она поймала пробегавшего официанта и заказала мартини. Затем откинулась на спинку стула и выжидательно уставилась на Джин. — Вперед, дорогая!
— Я так глупо себя вела, — начала Джин. — А Джеймс помог мне во всем разобраться. По его словам, проблема эта выеденного яйца не стоит. Я последовала его совету, поговорила с Хэтти, и теперь все в порядке, как он и предсказывал.
Она с обожанием посмотрела на Джеймса, который откашлялся, безуспешно пытаясь выглядеть скромником. У Жаклин чесался язык заметить, что это было очевидно любому, у кого найдется хоть унция здравого смысла, вдобавок то же самое и она сама говорила Джин. Но, видимо, Джин — из тех туповатых баб, которые слушают советы, только когда они исходят от мужчин. Опасаясь, однако, что здоровая критика застопорит поток информации, Жаклин лишь нарочито покашляла и промолчала.
— Расскажи ей о своей беседе с Хэтти, — подбодрил Джеймс.