Во что превратился мой романтический отпуск? Почему я стою в чьей-то квартире, занимаюсь не своим делом и сочувствую чужому человеку? Может, феромоны подлиз все же начали влиять на меня, пробились сквозь отмершие нюхательные нервы?
Нет, нет, это был именно я. Я настоящий, такой, какой есть.
Я сделал шаг вперед и крепко сжал запястье Сухарева.
– Держитесь, – шепнул я почти беззвучно. – Держитесь, Петр Арсеньевич.
Они посмотрел на меня и горько улыбнулся. Чуть кивнул головой. Понял, зачем я нужен здесь.
– Ждем тебя через час, – надменно произнес голос из колонки. Приедешь на машине на площадь Лермонтова и встанешь у «Макдональдса». Будешь один, за рулем. Мы звякнем тебе на мобилу и скажем, куда ехать дальше.
Руденко и Агрба одновременно показали Петру Арсеньевичу большие пальцы: отлично, мол. Я тоже почему-то обрадовался.
– Я не вожу автомобиль, – сказал Сухарев, в голосе его прозвучала паника. – У меня даже прав нет. Может быть, какой-то другой вариант?
– Блин… А как же ты ездишь?
– С шофером.
– Хорошо вам, богатым. Наворовали народных денег… Ладно, давай с шофером, – согласился похититель неожиданно легко. – Только никакого оружия.
– Само собой!
– И прихватишь с собой двадцать штук баксов. Как задаток. Только чтобы без фальшака и стрема. Никаких меток на бабках чтобы не было. Иначе – кирдык и тебе, и пацану.
– Понятно.
– Все, пока. Через час на Лермонтова. Стой и жди.
– Я сделаю все, что нужно, – сказал Сухарев, и посмотрел при этом почему-то на меня. Я одобрительно моргнул, и вытянул кулак вверх в старом испанском жесте. ЎNo pasarбn! [12]
Не пройдут они. Пусть даже не надеются.
На этом связь оборвалась.
Родион с Сухаревым уехали в восемь вечера, и мы рассчитывали, что дело займет не более двух часов. Но вернулись они только в час ночи. Не буду описывать, как мы переживали это время, поберегу ваши нервы. Еще вчера я не знал, кто такие Агрба и Сухарев, еще несколько часов назад мне не нравился ни тот, ни другой, а теперь я не находил себе места и дико переживал по поводу того, что никак не могу им помочь.
А ведь я просился, сразу же предложил себя в качестве шофера. Родик лишь усмехнулся – понятно, что шофером стал именно он. Мне пришла в голову идиотская мысль: на всякий случай спрятать меня в багажнике, но, к счастью, я не осмелился ее высказать и не дал повода усомниться в нашем профессионализме.
Первой сдалась Лидия Сергеевна, нервы ее истощились до предела, и это оказало ей определенную услугу – в десять вечера она ослабела окончательно, извинилась, ушла в спальню полежать и заснула мертвецким сном. Женя, кажется, переживала меньше всех, была на сто процентов уверена в способности Агрбы выкрутиться из любой ситуации. Посему она попросила разрешения воспользоваться компьютером Дениса, якобы для дальнейшего получения информации, удалилась в его комнату и засела с обычными своими брокерскими делами – за уши не оторвешь. Мы остались вдвоем с Антоном. Я попробовал затеять беседу, но разговор не клеился – капитан Руденко отчаянно не доверял мне, а я берег свое инкогнито и не мог сказать ни слова о себе. В конце концов выход нашелся. В комнате, которую нам отвели для отдыха, стоял книжный шкаф – всего один, но боже, какие же замечательные книги наполняли его! Никакой попсы, сплошь исторические издания. Возможно, Сухарев, когда был учителем, преподавал историю. Я выбрал книгу по истории папства, лег на кровать и погрузился в чтение. Лежать было неудобно, мешали парик и борода, и все же через полчаса я заснул. Ничто не усыпляет так быстро и надежно, как научные книги про Римских Пап – рекомендую тем, кто страдает бессонницей.